Похоже, он доигрался. Том третий
Шрифт:
– За что?
– За всё! С попадания в бункер я ещё не чувствовал себя таким… счастливым. И книжки, и веселье, и вкусняшки…, – он на секунду замолчал и сжал края штанов, – Спасибо!
"Для меня это и капли стараний не стоило. И разве за это нужно благодарить? Не понимаю"
– Без проблем. Просто сделал, что должен был.
– Ты крутой! – воспылал ребёнок, – Прям как герой из книжек! Ну или бог там добрый какой-нибудь. Только появился, а уже столько хорошего наделал.
Ева вышла с первыми кружками
– Глупость, – отвечаю я, – Просто совпадение.
– Ну всё равно, я рад, что всё так вышло. Да и все, думаю, рады.
– Это точно! – подошла сзади девушка, отчего Артур едва не подпрыгнул, – Вот держите, – протянула кружку мальчишке, а затем и мне.
– Говорил же, не надо мне эту гадость, – отмахиваюсь от назойливой девушки.
– Ну на, – не успокаивается она.
– Не надо.
– Ну на.
– Да не надо говорю! – слегка повышаю голос.
– Ну позязя, – пищит Ева.
– Ладно.
Я вздохнул и принял не пойми как всученную кружку.
– Ой, осторожно она…, – снайперша негромко вскрикивает и уже было выхватывает напиток обратно, как вдруг останавливается, – Горячая…
– М? – нюхал я дымящееся варево.
"Боже, ну и химоза вонючая"
– Тебе не горячо? Как ты не обжёгся?! Я еле несла кружку, а ты всей ладонью держишь и ничего!
Взгляд вновь падает на кружку.
"Твою мать, а я ведь и забыл, что протезы отключают чувствительность при высоких температурах"
– Ну-у-у, – мозг скрипел в попытке придумать отговорку, – Руки грубее, да и всё. Ты же девочка, у тебя кожа нежнее.
– Да не сказала бы…, – она посмотрела на ладони, – У меня тоже довольно грубая. Ну, в прочем, я же не знаю, чем ты в лабораториях занимался. Мало ли ты киборг какой, хех.
– Ага, – я вновь принюхался к стакану, – Боже, не хочу это пить.
– Да это вкусно! Подуй, сделай пару глоточков и всё поймёшь.
– Что пойму?
– Всё!
– Ну раз всё…, – вздыхаю и подношу кружку к губам, – Была не была.
Первые капли попадают на язык, и я чувствую противный горьковатый привкус.
"Боже, фу, шоколад"
Делаю ещё глоток, на сей раз побольше. Горячая жидкость касается стенок горла и медленно заполняет желудок, едва его не выворачивая и вызывая на лице приступ недовольства и агонии.
– Ну и мерзость.
– Ты ничего не понимаешь, – она присела рядом, – Ты же сказал, что любишь сладкое.
– Люблю, но не шоколад.
– Значит надо найти то, что любишь именно ты. Не переживай, я этим займусь! – напрягла она бицепс.
– Ты для начала без риска для здоровья из бункера научись выходить, потом уже занимайся чем хочешь.
– Эй! Ну я случайно же тогда застряла!
Я ухмыльнулся.
– На, забери, – протягиваю кружку бунтующей
– А? – отвлекается она от возмущений, – Зачем?
– Я вижу, как тебе нравится шоколад. Сколько бы ты не выпила, тебе всё мало будет.
– Н-неправда!
– Правда. А я не особо его люблю, поэтому, вот, – едва ли не тычу кружкой в лицо, – Возьми мою порцию. Всё равно не люблю его. А так хоть ты порадуешься.
Она молча берёт напиток, и несколько секунд гипнотизирует шоколад взглядом.
– Но ты же уже пил из этой кружки.
– И что? Я незаразный.
– Ну да, незаразный, – кивает Ева и отпивает глоток, – Спасибо.
– Не за что, – улыбаюсь и встаю с места.
– Ты куда?
– Пройдусь. Ноги затекли, – не позволяя девушке вновь встрять и предложить свою компанию, я скрылся за поворотом.
"Жарковато. Хочу подышать"
Из-за шоколада и прижимавшегося сопливого чуда мне сильно не хватало свежего воздуха и немного спокойствия. Как никак, едва ли не всю сознательную жизнь я существовал в одиночестве закрытой стальной комнаты. Со мной разговаривали лишь доктора и изредка головастики технического отдела.
И теперь нетрудно представить, какого мне находиться среди такой толпы и чувствовать тепло через чур активной девушки.
"Болтает-болтает-болтает-болтает…", – повторял я на пути к лестнице, – "Безостановочно болтает! Ей что-то нудно? Почему именно со мной?!", – на подходе чувствовался свежий уличный воздух, – "Да и чёрт с ней, пусть болтает"
Терпеть не могу людские разговоры, однако у безмозглой Евы получается переполнить голову бесконечным потоком слов и не оставить места на возмущения. Порой даже кажется, что эти тягучие разговорные сопли приятны на ощупь.
Бред, скорее всего. Как нам говорили: человечество – стадо безмозглых баранов. Я согласен, и потому терпеть не могу общество идиотов. Разговоры с людьми для меня сродни муке.
Но видимо Ева и два Артура настолько перегрузили мозг, что мне уже в целом плевать, болтают они или нет. Настолько перегрузили, что порой хочется им ответить.
– О, привет, – сказал сидевший у лестницы главарь бункера, – Тоже подышать пришёл?
"Боже, ещё один"
– Да. А ты разве мыться не собирался?
– Уже. Вышел подышать. Всё ещё не могу привыкнуть к затхлому воздуху бункера.
"Чёрт, и что делать? Не уходить же на ровном месте?"
– Аналогично, – вздыхаю от безысходности и сажусь рядом.
В тишине мы просидели несколько минут.
– Это…, – почесал Артур затылок, – Спасибо.
– За что?
– Ты и сам понимаешь, не придуривайся. Ты спас единственного родного мне человека.
– Ты уже поблагодарил.
– Ещё хочу. Просто всё ещё не верится, что какой-то незнакомец будет жертвовать собой ради безмозглой дуры.