Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары
Шрифт:
Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)
В оформлении использована фотография:
От автора
Это устаревшая книга. Она отражает образ мышления автора, сохраненный в тексте без изменений с 2011 года.
Две трети книги – это записи на киноведческие, политические и другие темы, сделанные в то время, на одну же треть книга представляет собой мои ежедневные дневниковые записи, сделанные по ходу дня в литературном стиле «контролируемого потока сознания».
Повествование подхватывает историю моей жизни в точности в том месте, где она была оставлена в седьмом (последнем) томе моей монографии о режиссерах Майкле Пауэлле и Эмерике Прессбургере «Ландшафты сновидений». Там есть легкое «забегание вперед» про балет Мэттью Борна «Золушка». Это не восьмой том, но из-за такого структурного хода я назвал его начало «Ультиматум Борна».
No tongue! all eyes! be silent.
Часть
Продолжение
3 ИЮЛЯ
Не поверите: Золушку играет такая прелестная китаяночка, я уже придумал кучу шуток. А Вы там сидите, наверное, в Петрозаводске и думаете: ну как же стыдно перед Георгием, мамочки.
Практически все мои sms к ней с того момента содержали в подтексте мое знание.
Лиса, а Вы смотрели фильм «Горькая луна» Романа Полянского? Спросите у К.Э., он смотрел. Там про то, как у нас с Вами было бы. Ее играет жена режиссера, еще через несколько лет она сыграла у него Дьявола в другом фильме. У них двое детей, Элвис и Моргана.
3-го июля 2011 года скончалась Анна Мэсси, ей было 73. 15-го – Гуги Уизерс.
СЕКС ПО ДРУЖБЕ – 28–31 ИЮЛЯ
Женщина крута и говорлива, спонтанна, и вообще держит на себе всю свежесть и живую жизнь этого фильма, у которого в голове творится какой-то бардак, но он не заморачивается по этому поводу, потому что если он еще начнет это делать, начнется такое… Они уже не верят в романтику, знают, что людям, в целом, нельзя доверять; в такой момент приходит мечта о соборности, лишенной сексуального начала, временной, приобщился и пошел, подальше от разочарования. Она ему – что леди на такие вопросы не отвечают, а он ей – знаю, поэтому я у тебя и спрашиваю. Вопрос был точно такой же как после фильма «Социальная сеть»: «Кто эти люди, как мы пропустили, что они пришли?». Почему у них нет представлений о морали, которые в течение столетий были минимально требуемыми для человека, чтобы отличаться от примата? А вот почему: это первое поколение, которому никто – ни школа, ни родители, ни кино, ни общество, ни церковь – не сообщило тех моральных норм, которые бы позволили держаться в конце 2000-х – начале 2010-х. И вот они какое-то время повеселились, позанимались сексом, но когда увидели все негативные импликации – что люди изменяют, предают, совершают самые ужасные поступки – они стали отчаянно искать какую-то моральную опору, которой нигде не было. И уж точно ее не было в гуманистической идее, что человек по своей природе добр. Люди до 2005 года еще принадлежали к тому времени, которое было подвержено идее абсолютной морали, и еще держались запретов старших. Они уже не верят, поняли, что не могут держаться – и очень круто делают юмор из полного отсутствия запретов, это и есть и достоинство фильма. Кто-то наконец придумал, что современные люди говорят про Гарри Поттера, подражают героям сериала «Друзья», шутят про Джорджа Клуни, и вообще – всячески взаимодействуют с реальной реальностью. Они живут цитатами, шутят, окружены всеми возможными электронными приборами, которые можно представить. И это самое интересное: фильм делает из времени, из современности, одного из героев, как не было принято ранее. В 2000-е годы все фильмы о современности создавались еще людьми, которые не знали современности, Гарри Маршалл или Айван Райтман снимали про современных людей, но таких, которые никак не взаимодействовали с современным миром в том ключе, в котором обычно было бы для «настоящих» людей. Первым это сделал Уэс Крэйвен, а этот фильм вообще дал портрет нового времени – которое режиссер чувствует просто великолепно, и весь интерэкшн персонажей с этим временем – лучшее место в фильме. Скоро из них появятся новые дети цветов, которые, не зная моральной абсолютной опоры, придумают себе и чистую идеологию. Женщина не делает за весь фильм НИЧЕГО, что каких-то полстолетия назад было характерно для белой женщины. Человек, попавший на этот фильм из 50-х, решил бы, что это женщина легкого поведения, а сам фильм принял за порнографию и ушел с него еще в самом начале. Безостановочный темп диалогов напоминает screwball комедию (первый секс у них происходит под постером фильма «Это случилось однажды ночью»). Унижение мужественности героя, шутки по поводу его гей-наклонностей и мужской сексуальной силы составляет одну из главных сторон юмора этой картины и не прекращается до конца. Хочется сразу представить для нее депрессивный поворот – при котором они приходили бы к этой затее ИЗ осознания глубокой бессмысленности какой-либо надежды на строительство нормальных отношений между полами, и постепенно открывали бы для себя эмоциональное отчуждение в результате подобного замысла, и все меньше и меньше доверяли друг другу.
ФЛЭШМОБ
Флэшмоб – это способ нового поколения вырваться из действительности; его смысл – в спонтанном начале и таком же конце, на несколько минут превратить повседневность в игровое пространство. Но главное – это его соборная природа, вернувшая танец от сексуальной стороны в народный танец, почти хороводное действо, то есть, то, откуда это все начиналось. Современный человек играющий еще не создает искусство, но тянется к нему. И смысл этого, что игровой площадкой принято делать торгово-развлекательные центры в нашей стране, на Западе это чаще улицы или вокзалы. В России это появилось не раньше второй половины 2009 года, да и на Западе еще не было так повсеместно до 2009-го. Важная часть флэшмоба – его реалити природа, такая же неотъемлемая, как его съемка на камеру и последующее выкладывание на YouTube. Он полностью подходит под теорию игрового элемента культуры. Человек ведет себя как ребенок; флэшмоб – это театрализованное действо, представление, а потому он берет начало в культуре поп-арта 60-х, когда перформанс заменил реальное, часто – переодетые и загримированные, люди разыгрывают сцены из известных фильмов; но лучшее проявление получил танцевальный
Мила Кунис продолжила impact восточной женственности на Америку, в котором уже участвовала одна украинка, и тоже Мила (Йовович), но с двумя «л» – как уступка традициям написания женского имени (Людмилла Черина – дальний прообраз). Кунис ворвалась, не делая уступок.
Клуни можно только посочувствовать: в родной для него культуре его поведение может быть воспринято как поведение любителя женщин – то есть, в полностью противоположном ключе от того, что составляет суть его характера, или характера любого мужчины, for that matter. В этом смысле его история вообще персонифицирует предельно драматическое положение американского мужчины – которому, для того, чтобы раскрыть в себе художника, нужно пойти против своей культуры, рискуя быть определенным как «злодей». Поразительно, но и в 2011 году репутацией Джорджа Клуни был «большой ловелас». И когда она говорит: «Буду, как Джордж Клуни», она понятия не имеет, что такое – быть, как Джордж Клуни, это совсем другое.
Не прошло и десяти лет, как они уже были здесь – новые люди, со всеми их айподами, айпэдами, управляться с которыми они умели с ловкостью иллюзиониста, разбрасывать картинки по экрану лишь руками. И они не заметили, что полвека мир превращался в большую деревню, где мужчине говорят, что «настоящий мужчина» – это тот, кто…
Отсюда и потеря веры в соборность, если соборность подразумевает секс и неджентльменское поведение.
Существующие формы государственности держатся на том, чтобы производство продолжалось; если оно остановится, вся экономическая система рухнет. А потому же политики заинтересованы в том, чтобы уровень культуры граждан не повышался, и препятствовать этому – в интересах государства во многих развитых странах. А это говорит о том, что люди надеются только на то, что неминуемое крушение системы случится не на их веку, и такой гнев не настигнет их за то, что они обрекли на своих граждан. Люди фактически принесены в жертву машине – потому как способов решения моральных дилемм, встающих перед человеком в обществе производства на данном этапе развития, уже давно основанном на образах секса и других способах пропаганды материального видения мира, уже давно ни у кого не осталось. 2000-е выглядели так, словно у этой системы осталось несколько лет на то, чтобы урвать последние гроши в момент полного отсутствия какой-либо вертикальной связи для поколения новых молодых людей. Так современная молодежь считает, что ее оставили на произвол, и потому она имеет право вести себя вопреки всем христианским канонам, и ее качеством было накапливать в себе грязь, зачастую мысленно, ненавидеть за это уродство себя и сверстников и переносить вину на родителей, которые их в этот мир забросили. Это замкнутый круг не может быть разорван.
Люди, не находящие абсолютных моральных ценностей вокруг себя, обращаются за ними в сверх-я, и, видя, что там все заражено порнографией, пребывают в ужасе; понятно, что советский человек, веривший в доброту в реальном мире, не нуждался в этом.
Они ничего этого никогда не изживут. Как и те стартовали с невинности и двигались в уродство, не могли себе изжить память о невинности, революция детей-уродов, которые стартовали из уродства и шли к восстановлению невинности, как и в прошлый раз, приведет к полустолетию великих и ужасных художников, которые до конца своих дней будут видеть себя как этаких гротескных creatures, какими видели себя Эйзенштейн или Орсон Уэллс.
Сегодня люди в подростковом возрасте узнают о сексуальной стороне отношений столько, сколько не узнавали до этого, и подступают к экзистенциальному кризису и отчуждению так рано, что этот фильм похож на фильм Антониони, будь он избавлен от тинейджерских проблем. Это и есть достоверный портрет человека конца первого десятилетия XXI века: сотканного из незнания нематериальной стороны жизни и знания материальной, которое раньше можно было получить, но на это требовалось много лет. Общаться с людьми стало невозможно, эмоциональное отчуждение и томление физических тел в материальном мире, про которые снимали режиссеры 50–60-х – это детский сад по сравнению с тем, что пережили дети в 2000-е. Экзистенциальный кризис 2000-х заключался в вопросе: «Почему я такой больной урод?».
Так как они продвинуты в области секса и лучше понимают подоплеку коллективных отношений, они умнее своих отцов – и ненавидят их за то, в какую реальность они заброшены по их вине, пока отцы критикуют их за то, что те прячутся в виртуальной реальности и не хотят выходить в коллективное пространство, где могли проявить доброту и человеколюбие. Естественно, они не хотят – они же прекрасно видят, что в коллективном пространство доброта и человеколюбие не является единственным завершением; они понимают, чего можно ждать от людей, и что гуманизма они сами лишены, и хотели бы его в себе найти, чтобы не быть хуже поколения отцов, но ясно, что гуманизм, к которому те их призывают, изжил себя. Основной конфликт в первом десятилетии XXI века заключался именно в этом кризисе ложного гуманизма – кризисе «гуманизма» как понятия, идущем впереди кризиса его смысла. Наконец-то онтологическая проблема очищается от наносных покровов эпохи Просвещения.