Поиграем со смертью?..
Шрифт:
— Спасибо Вам! — обрадовалась я, а Динка, сверлившая пустым взглядом палубу, посмотрела на Гробовщика и прошептала:
— Я не хочу…
— Надо, — прервал её Легендарный, и готесса окончательно сдалась. Она залезла в лодку, а я быстро сказала офицеру, что сама не сяду, потому что хочу найти спасательные жилеты, и он, махнув на меня рукой, продолжил зазывать народ на посадку.
В чёрном небе вдруг вспыхнула яркая вспышка, и грохот, разорвавший тишину океана, нарушаемую лишь копошением людей на тонущем судне, оповестил мир о том, что мы идём ко дну. Значит, первая шлюпка уже спущена. Значит, нос полностью под водой. Я посмотрела на часы и перевела их, выставив время «ноль сорок». Теперь мы синхронизировались с «Титаником» и сможем ориентироваться
— Слушай меня, если хочешь помочь. Ты хочешь помочь мне спастись?
— Что за вопрос такой? — возмутился брат. — Конечно, хочу, для того и пришёл сюда!..
— Тогда дай мне слово… нет, поклянись, что будешь слушаться меня во всём. Даже в самых странных приказах. Это единственный способ спастись. Единственный. Гробовщик мне здесь не поможет, а вода дико холодная. Я сдохну, если ты не пообещаешь.
— Я… но… — братец явно растерялся, а я сжала кулаки и процедила:
— Значит, вот как ты помочь хочешь?
— Да ты!.. — Лёха аж задохнулся от возмущения, а я подумала, что он попался. — Клянусь! Довольна?!
— Не нарушишь обещание?
— Совсем плохая? Я человек слова!
— Отлично, — я кивнула и скомандовала: — Стюарды, если не ошибаюсь, раздавали спасательные жилеты тем, кто не успел их надеть. Пробегись по палубе, глянь, нет ли их. Возьми два жилета.
— Почему два? — опешил Лёшка. Наивный он, жуть.
— Потому, что Гробовщик в любом случае не утонет, — фыркнула я. — А в одни руки три жилета никому не дадут.
— Понял, — вздохнул Лёха. — А ты?
— Провожу Дину, встретимся здесь не позже чем через пятнадцать минут, — ответила я, и брат, покосившись на белую, как полотно, готессу, бегом кинулся выполнять поручение.
— Трави концы! — раздался громогласный крик худого офицера, спасшего Динку, и лодка с готессой, дрогнув, рывками поползла вниз.
Я напряжённо вглядывалась во мглу, отчаянно надеясь, что Динка сохранит остатки разума и останется на месте. Гробовщик усмехался, провожая готессу взглядом из-под плотной чёлки. А лодка медленно, но верно погружалась в темноту, и мне казалось, что людей поглощала пропасть. Они смотрели вверх, на нас, и в глазах большинства читались ужас и непонимание. «Как же так, почему такой огромный, надёжный корабль пошёл ко дну?» Но ведь главное — сам факт. И для тех, кто утонет, причины куда менее существенны, чем следствия. Вот только не все пассажиры об этом задумывались. Злобная мадам из первого класса, теребя воротник норковой шубы, продолжала ворчать, а объект её ненависти этих слов явно не слышал. Дина во все глаза смотрела на Гробовщика, словно просила его о помощи. А он ухмылялся в ответ. Медленно, но верно тьма наступала, люди казались всё меньше и меньше, а свет от иллюминации падал на чёрную воду неровными морщинистыми бликами. Ночь окутывала лодку, и казалось, будто её поглощает бездна.
«Если долго вглядываться в бездну, бездна начнёт вглядываться в тебя».
И пустым взглядом Дины на меня смотрела она. Бездна. Нечто, в чём живо было лишь отчаяние.
А волны всё бились о борт, шепча прощание.
И вдруг готесса улыбнулась. Слабо, почти неразличимо. Я оглянулась на Гробовщика и поняла, что его усмешка исчезла, а на губах появилась самая настоящая улыбка. Он крутил потрёпанную игральную карту и улыбался Дине, а она улыбалась в ответ. И я поняла, что готесса ни за что не ослушается жнеца. Потому что она его любит. Потому что она верит в него. Верит даже больше, чем в саму себя.
Океан принял лодку с тихим всплеском.
Но они погибнут. Под звуки вальса, в свете миллионов огней… которые не исчезнут для них. Никогда.
====== 34) Бездна ======
«Mors nescit legem, tollit cum paupere regem».
«Смерть не знает закона, забирает и царя, и бедняка».
Как только Динина шлюпка коснулась воды, я с облегчением выдохнула и начала искать взглядом брата.
— Значит, ты выяснила диагноз Дины, — донёсся до меня хитрый голос жнеца. Я нахмурилась и окинула его, всё ещё смотревшего вслед лодке, подозрительным взглядом. Сказать или не сказать, вот в чём вопрос. Он наверняка понял это по моему поведению, ведь я старалась не провоцировать Динку на агрессию, но вести себя с ней строго — так, как советовали врачи, судя по её больничным документам. И ведь подействовало, что интересно! Но в то же время у меня не было желания откровенничать с Гробовщиком — он мог устроить подляну.
— «Диагноз»? — хмыкнула я. — Ты так говоришь, словно Динка псих.
— Нет, но в твоём понимании это может выглядеть именно так, — с ухмылкой ответил Легендарный, даже не оборачиваясь.
А собственно, что я теряю? Да ничего. Он и так догадался, а если я буду увиливать, может запросто сделать гадость из принципа «ты мне — я тебе».
— В моём понимании, «пограничное расстройство личности» — это нечто вроде неконтролируемых вспышек ярости, когда человеку с таким диагнозом грозит опасность, — утрировала я симптоматику. Только, по сути, это самое яркое проявление, потому я даже не солгала. Просто слегка усилила эффект. Но вот в чём я сказала правду, так это в том, что не считала Динку психом.
— Ой ли? — протянул жнец.
— Представь себе, — хмыкнула я. — Там ещё много дополнений, но этот симптом — главный. А вообще, если тебе интересно, почему я выясняла это, так как раз потому, что боялась неадекватных проявлений с её стороны. Ты ведь спрашиваешь, чтобы понять, какого чёрта я в жизнь подруги полезла? Вот тебе ответ: я боялась, что она подвергнет нас всех опасности.
— Ты настолько не доверяешь ей?
— Я никому не доверяю, — на полном серьёзе ответила я, вглядываясь в чёрную воду, сливавшуюся с ночью. — Даже самой себе. Но чтобы строить выводы, надо обладать информацией. У меня появились подозрения о том, что Дина страдает раздвоением личности, когда она пришла после ранения. Потому я решила узнать достоверно, не грозит ли нам какая-нибудь опасность от её срыва. Но диагноз у неё оказался далеко не такой, как я ожидала, она абсолютно адекватна и отдаёт отчёт своим действиям. Только часто психует не по делу. Как результат, я решила в опасные минуты строить общение с ней на основе советов медиков. В остальное время как общалась, так и буду общаться.
— Давно ты об этом узнала?
— Давно, — уклончиво ответила я.
— Конкретнее.
— А я тебе не рабыня, чтоб точно отвечать.
— Тогда я, пожалуй, расспрошу демонов, — коварно протянул жнец. — Наверняка это они достали тебе информацию, значит, они дадут мне ответ.
Вот гад! Клод не в курсе, Михаэлис не проболтается… стоп. Это ведь «нужно для расследования», как наверняка скажет жнец, так что может и проболтаться. А если промолчит, ему грозят неприятности с начальством. Что ж, не будем ставить демона перед выбором, потому как он очевиден.