Поиграем со смертью?..

Tamashi1

Наконец Легендарный вернулся и, расположившись на моей кровати, глядя в потолок, спросил:

— Переживаешь?

— Ещё бы! — воскликнула я и села рядом, теребя край кофты.

— Ты не сможешь ни на что повлиять, — с усмешкой сказал он. — Так что просто наблюдай. Помоги подруге, если она попросит, но помни — твоя помощь не решит исход дела, как и её собственные желания. Просто порой желания смертных настолько эгоистичны, что затмевают разум, но останься твоя подруга в живых — она продолжит влиять на судьбы смертных. Значит, она должна умереть.

— А убрать её отсюда… скажем, в другой мир, нельзя? Или от людей изолировать? — пробормотала я, понимая, что вряд ли это что-то изменит — Легендарный всегда просчитывал абсолютно все варианты.

— К сожалению, на полную изоляцию

от смертных твоя подруга не согласится, да и невозможно это. Ни демоны, ни жнецы не станут её обеспечивать, а иначе она умрёт от голода в одиночестве. Ведь контакты даже с одним-единственным человеком недопустимы. По моим подсчётам, ещё полгода нарушений в карме, и это повлечёт крайне серьёзные последствия для мира. Отправив же её в иной мир, мы ничего не добьёмся — люди есть везде, кроме мира демонов, где ей не выжить без их магии, и мира мёртвых — Мейфу, где живут шинигами. Понимаешь ли, если она попадёт туда, должна будет всё так же выживать, как и здесь, то есть работать, чтобы себя обеспечивать. Но шинигами не примут смертную — об этом мы уже говорили. И не потому, что они предвзятые расисты, а потому, что пока твоя подруга жива, есть опасность её возвращения в мир живых, а значит, нарушения баланса. Её слово для нас ничего не значит, поскольку это будет слово человека с демоническим характером, а потому, даже если она поклянётся не покидать Мейфу, мы не станем так рисковать. Вывод — ей придётся умереть.

— И ничего нельзя сделать? — тихо спросила я.

— Ну почему же? — хитро усмехнулся Легендарный и прошептал мне на ухо: — Мы не поверим слову твоей подруги, ведь она очень хочет жить, причём жить нормальной полноценной жизнью, при этом являясь помесью, скажем так. А вот если будет кто-то, кто за неё поручится и, если она нарушит слово, уничтожит её, тогда, возможно, Владыки ещё подумают.

— В чём подвох? — озадачилась я.

— В том, что если твоя подруга оступится и нарушит слово, вернувшись в мир смертных, тот, кто за неё поручится, должен будет убить не только её, но и себя. А так как поручителем может быть только жнец или демон, претендентов не так много. Клод и Нокс отметаются, Грелль стал другом Алексея, но ни за что не поручится за его сестру, я не верю твоей подруге, как не верю никому из живых, и остается лишь Михаэлис, который на свою беду в неё влюбился.

— Да ладно? — пробормотала я не столько удивлённо, сколько растеряно. Да, по его поведению видно было, что он ценит Инну и, возможно, даже неровно к ней дышит, но полюбить смертного…

— Не удивляйся, — рассмеялся Легендарный, закинув голову. — С самого начала он чувствовал, что аура Инны разительно отличается от ауры других смертных, а потому не воспринимал её исключительно как закуску. Скорее, она была загадкой, которую он хотел разгадать. Когда же стало ясно, что в ней есть демоническая составляющая, которая, к тому же, с каждым днём всё больше доминировала над человеческой, Инна превратилась из загадки в существо, близкое Михаэлису по расе, и соответственно, ни гастрономического, ни исследовательского интереса у него не осталось. Остался интерес к твоей подруге, как к близкому по духу существу. Так что Михаэлис вот уже больше месяца как планомерно и неотвратимо влюбляется, постоянно общаясь с твоей подругой и испытывая то, чего обычно демоны лишены — искреннюю заботу того, кто ставит их интересы выше собственных. Вот в чём проблема, понимаешь? Для него это ново, потому как демоны хоть и умеют любить, но предпочитают всё же не влюбляться — это может привести к ревности и прочим неприятностям. А что, если любимая изменит, встретив какого-нибудь красавца? И начнется у брошенного сожителя война с удачливым соперником. Причём война, которая будет длиться не одно столетие, а кому нужны такие распри? Равно как никому не нужны и сердечные раны от предательства любимых. И потому демоны, как и жнецы, стараются ограничиваться мимолетными интрижками или отношениями, длящимися не больше нескольких лет — это гарантия того что их чувства не ранят, а измена не повлечёт за собой вендетту.

— А как же ты? — пробормотала я и прикусила язык. Зря я это… — Извини, просто…

— Да ничего, ладно уж, поясню, — усмехнулся Легендарный

и, сдвинув чёлку, заколол её «невидимкой». Ого, у него и такое богатство имеется… — Просто я нашёл уникальный экземпляр немёртвой умершей и не смог пройти мимо. Помнишь, я говорил, что мёртвые не лгут? — я кивнула, а жнец вдруг стал абсолютно серьёзным и сказал: — Ты как мёртвая, но живая. Значит, ты не солжёшь, но чувства твои будут искренними, а не навязанными фальшивой Плёнкой. Вот в чём разница.

И тут я наконец поняла, почему Легендарный подпустил меня так близко, позволив себе влюбиться. Потому что он мне поверил, сумел перешагнуть через собственную осторожность и рискнуть, положившись на меня. Наверное, просто потому, что чувствовал — я не обману его, а ещё понимал, что он для меня важнее всего на свете, и потому я просто не смогу его предать…

— Спасибо, что поверил, — прошептала я и получила улыбку в ответ. Легендарный потрепал меня по волосам и, снова воззрившись в потолок, вернулся к изначальной теме разговора:

— Но демонам поверить кому-то даже сложнее, чем жнецам, потому что они сами лживы и живут среди обмана. Так что Михаэлису, чтобы спасти твою подругу, надо поверить в то, что она на самом деле ценит его жизнь превыше своей. Я говорил с ним об Инне и её отношении к нему, но он ответил, что она просто влюбилась, и потому ведёт себя так, как ведёт, но это пройдёт, потому как в любом случае главное для неё — собственная жизнь.

— Но он ведь ошибается, — нахмурилась я, вспоминая разговор с подругой в парке.

— Это видим мы с тобой, но не существо, погрязшее в пороке, — невесело рассмеялся Гробовщик и посмотрел на меня так печально, что мне стало больно. — Сложно довериться кому-то, не зная будущего. Не все на это способны. Я сам не думал, что смогу в кого-то поверить. То же и с Михаэлисом — он не верит не только в неё, но и в себя, боится, что не сможет доверять Инне и будет контролировать каждый её шаг, что в результате приведёт к её побегу. Но, понимаешь ли, тут есть ещё один подводный камень: он не верит, что сам любит её настолько, чтобы быть с ней вечность, да ещё и ставить свою жизнь под угрозу. У демонов жажда жизни очень сильна, сильнее, чем у кого бы то ни было, и поэтому сейчас для спасения Инны нужно лишь одно. Чтобы они оба поняли — для них главное жизнь любимого, а не собственная. А это для демона самая трудная задача. Надо перебороть природный инстинкт. А Михаэлису к тому же придётся сражаться с собственными представлениями о любви и о том, что интрижка куда лучше настоящих отношений. Потому всё, что мы сейчас можем сделать, — наблюдать, оказывая посильную помощь. Это любопытный эксперимент — что же победит в демонах: жажда жизни или любовь? А может, что-то ещё? Я хочу узнать ответ, а потому немного схитрил — не стал сообщать никому, кроме Себастьяна, о возможности поручительства. И ты тоже не говори, иначе эксперимент может сорваться. Ведь, пойми Михаэлис, что не только от него зависит жизнь Инны, ответственность станет меньше, и он может решить не спасать её, скинув это на других. Посмотрим, к чему всё придёт. У них есть сутки, а затем наступит развязка. Интересно, какова она будет?

— Надеюсь, что хорошая, — прошептала я.

— А мне всё равно, но хочется посмотреть, способны ли демоны на светлые чувства или их эгоизм превыше всего, — расплывшись в коварной ухмылке, ответил жнец. А затем он вдруг резко сменил тему, сказав: — В любом случае, после этого похода я собираюсь заменить всю твою Плёнку на копию. Ты согласна?

— Конечно, — с готовностью ответила я.

— Отлично, тогда попрощайся завтра со всеми, с кем захочешь, и собери вещи. Ты станешь бессмертна, и тебе не будет доступа в этот мир.

— Прости, а Владыка дал согласие? — осторожно спросила я, забеспокоившись — ведь если согласия не было, Легендарного могут наказать…

— Ты так забавно паникуешь, — хихикнул он, но всё же ответил: — Да, согласие получено, но я должен приглядывать за тобой. Потому доступа к смертным у тебя будет не больше, чем у меня самого — в похоронном агентстве, без права тесного общения с людьми.

— Здорово, — обрадовалась я и тут же озадачилась: — А почему же тогда Инне нельзя так пожить? Ограничив контакты, а не сведя их к нулю?