Поиграем
Шрифт:
Прекрасно понимая, что он говорит, но пораженная тем, как он произносит слова со странным акцентом, я смогла только лишь ляпнуть:
— Что?
— Говори нормально. Она не понимает тебя. — Парень все еще придерживал меня за руку, толкнул своего друга. Потом оглянулся на меня. — Ты в порядке?
Его слова звучали осторожно, медленно и четко. Я аккуратно вытащила руку из его хватки и кивнула.
— Да.
— Нам очень жаль.
— Я уже поняла. Не волнуйся. Небольшая рана на колене меня не убьет.
Он подмигнул и посмотрел на мое колено. Мои рабочие брюки были покрыты пылью
— Вот придурок. — Когда он посмотрел вверх, я могла точно сказать, что он снова собирается извиниться.
— Все нормально, — улыбнулась я. — Действительно, я в порядке.
Он улыбнулся. Эта улыбка была милой и кривоватой.
— Джим, — он протянул мне руку. — Джим МакАлистер.
— Ты шотландец? — спросила я, пораженная осознанием того, что жму его мозолистую руку.
— Да, — ответил его друг, также протягивая мне руку. — Родди Ливингстон.
— Я Нора О'Брайен.
— Американка с ирландскими корнями? — глаза Джима восторженно загорелись. — Знаешь, ты одна из немногих, с кем нам пришлось иметь дело в Америке, кто догадалась, откуда мы родом. Нас принимали за…
— Ирландцев, — перебил Родди, — англичан, и, никогда не забуду, шведов. Это мое самое любимое.
— Я извиняюсь за своих соотечественников, — пошутила я. — Надеюсь, что мы не сильно обидели вас.
Джим улыбнулся мне.
— Нисколько. Откуда ты узнала, что мы шотландцы?
— Просто предположила, — призналась я. — Не так уж и много людей из Европы приезжают в наш маленький городок.
— Мы путешествуем, — объяснил Родди.
У него были густые волнистые рыжие волосы, и он был выше меня — как и большая часть людей вокруг меня, — но ниже, чем его друг. Родди был среднего роста, но крепкого телосложения, Джим же был высоким и с фигурой пловца. Загорелая кожа, темные волосы и карие глаза, которые густо обрамляли ресницы.
И все время, пока его друг рассказывал, где они уже успели побывать, он неотрывно смотрел на меня. Я покраснела из-за пристального внимания Джима, потому что никогда до этого не бывала в центре интереса кого-либо, не говоря уже о внимании от милого шотландского парня.
— Вообще-то, — прервал Джим своего друга, когда тот сказал, что они завтра уезжают, — я подумал, что нам стоит задержаться здесь ненадолго, — он произнес эти слова мне, одарив милой мальчишеской ухмылкой, как уже делал прежде.
Он что, флиртовал со мной?
Родди фыркнул.
— Правда? После пятиминутной встречи?
— Да.
Полностью поняв смысл того, что иностранец готов отложить свой отъезд из Донована, лишь бы увидеть меня снова, хотя мы едва ли перекинулись и парой слов, заставило меня усмехнуться. Все это было глупо и авантюрно, ну и импонировало моей тайной романтической натуре. Это было настолько чуждо для моей скромной жизни. Думаю, что именно поэтому я отбросила все сомнения и спросила:
— Вы уже были на озере?
Лицо Джима засветилось.
— Нет. Ты предлагаешь мне сходить?
— Вам обоим, — я засмеялась, напоминая, что у него есть друг. — Любите рыбалку?
— Я да, — Родди вдруг начал выглядеть намного счастливее от идеи остаться.
— Я нет. Но если ты будешь там, то это не имеет значения.
Очарованная им, я снова покраснела,
— Бля, если я буду чувствовать себя третьим колесом все чертово время, пока мы будем там, то нет, я не пойду, — заупрямился Родди.
Лицо Джима стало мрачным, но прежде чем он успел что-либо сказать, что могло бы привести к спору, я вмешалась.
— Ты сбил меня с ног, — напомнила я Родди. — Ты должен мне.
Он вздохнул, но уголки его губ изогнулись в улыбке.
— Хорошо.
— Мне надо домой, — сказала я, нехотя делая шаг назад.
Джим проследил за моим движением, и я почувствовала себя, словно олень, пойманный в свет фар. Он действительно смотрел на меня решительным взглядом. И я вдруг поняла, что не знала, стоит ли мне чувствовать себя взволнованной или быть настороженной.
— Где мы встретимся?
Моя рабочая смена на следующий день начиналась только после обеда. Мне придется соврать родителям и сказать, что у меня не было выбора, кроме как взять сверхурочные часы.
— Здесь. Завтра в девять утра.
— Девять утра? Я не...
Джим зажал рукой рот своего друга и ухмыльнулся.
— В девять — прекрасно. Увидимся, Нора О'Брайен.
Я кивнула и развернулась на каблуках. Затылком я чувствовала взгляд Джима все время, пока шла на юг по Мейн-стрит, которая проходила через центр Донована, уходя на север и на юг на шесть с лишним километров. Большинство предприятий в Доноване были расположены в северной части, начиная от ветеринарной клиники Фостера, заканчивая начальной и средней школой на самой вершине. У нас в городе имелось много маленьких предприятий — Уилсоновский рынок, адвокатская контора «Монтгомерри и сын», пиццерия, а дальше стояли узнаваемые цепочки зданий АЗС, маленькое красно-белое здание, где я работала, и так далее. Южная часть Мейн-стрит было самая густонаселенная.
Я пошла вниз по северной части Мейн-стрит, а затем повернула направо на Западную Салливан, где я жила в маленьком одноэтажном домике с двумя спальнями, и прикладывала максимум усилий, чтобы придать ему более уютный вид. Мне потребовалось пятнадцать минут, чтобы дойти от ресторана быстрого питания до дома, и, подходя к нему, я вздохнула, увидев, что трава на нашей маленькой лужайке немного длиннее обычного. Наш домик был одним из самых маленьких в районе, где большинство из домов — двухэтажные здания с красивыми крылечками. У нас не было крыльца. Наш дом походил на светло-серую прямоугольную коробку с темно-серой нависающей крышей. На маленьких окнах висели белые жалюзи, которые я красила каждый год.
Несмотря на то, что Донован — это городок, где каждое здание распланировано так, чтобы на улицах было достаточно просторно и светло, наш дом едва можно увидеть из-за большого дерева, посаженного на лужайке перед ним. Дерево закрывало почти весь свет, который пытался просочиться сквозь окно моей спальни.
— Ты поздно, — мама тяжело вздохнула, прошмыгнув мимо меня, когда я вошла в дом.
Мама схватила свое пальто с крючка на стене и дернула так сильно, что крючок оторвался вместе с пальто. Она снова вздохнула и пронзила меня взглядом.