Поиграем?
Шрифт:
Впереди у дома номер семнадцать она увидела несколько человек. Совсем молодая девчонка, на вид не старше шестнадцати, цеплялась за мужчину, стоявшего спиной к дороге. Другой мужчина, с лохматой, сильно отросшей бородой, пытался удержать молодую женщину. Довольно высокую и худощавую. Та отбивалась, пыталась вырваться из его рук, но тот был явно сильнее.
“Кто все эти люди?” – промелькнула мысль и тут же пропала. Энди видела, как все услышали рев мотора машины, обернулись, проводили ее глазами. И уже через зеркало заднего вида заметила, что молодой женщине удалось сбежать, воспользовавшись общим замешательством.
Почему-то это обрадовало. Беги, чертовка!
–
Вот он, мост. Узкий – ровно на одну машину – в свете пусть и пасмурного осеннего дня он выглядел древней развалюхой, которой достаточно одного дуновения ветра, чтобы развалиться на мелкие щепки. И как она решилась вчера вечером по нему проехать?!
Неприятной душной волной накатил страх. Энди сняла ногу с педали газа, сбрасывая скорость, чуть придавила “тормоз”. Машина почти остановилась, но продолжала накатом ехать с едва заметного склона, все приближаясь к уложенным друг на друга бревнам. Еще минута, и передние колеса коснулись почерневших от времени досок, выложенных сверху на длинные бревна. Мост был не длинный, всего около ста метров. Вряд ли что-то случится, раз уж он выдержал всех остальных. И ее в том числе.
Машина медленно въехала на мост. Тот пошатнулся, словно просел под тяжестью. Раздался тихий скрип и треск. Метр за метром, затаив дыхание, Энди продвигалась вперед, стараясь не смотреть по сторонам на глубокое ущелье и бурный поток реки.
Оставалась примерно половина пути, когда в очередной раз раздался треск, но теперь его было слышно на всю округу. Мост просел на несколько сантиметров, правое переднее колесо провалилось в пробитую в трухлявой древесине яму и застряло. Машину покосило. Не зная, что делать, Энди вжала педаль газа в пол, но сделала только хуже – ее развернуло, и задний бампер пробил ограждение моста.
– Мамочки, – прошептала девушка, судорожно соображая. Дернула рычаг переключения передач, включила задний ход, опять вдавила педаль газа – тщетно.
Мост еще раз качнулся. Ограждение с ее стороны переломилось и полетело вниз, рассыпая по воздуху щепки и налипшие еловые иголки. Заверещав от ужаса, Энди бросилась через пассажирское сидение, открыла дверь и выбралась из салона.
Деревянные бревна ходили ходуном, с каждой секундой все больше проседали вниз. Еще минута, максимум две, и мост рухнет, похоронит ее навсегда на дне ущелья.
Во второй раз в жизни Энди обуяла яростная жажда жизни. Животный инстинкт, примитивный позыв к спасению. Она хотела броситься вперед – перейти на противоположную сторону, – но прямо перед ней треснуло дощатое перекрытие, отрезая путь.
Оставалось только одно. Энди развернулась и побежала назад. Туда, откуда приехала. Ноги скользили на пропитавшихся насквозь водой досках, она падала, поднималась на карачки, ползла, перебирала руками.
Оставалось около метра, когда мост издал протяжный скрип и треск, и провалился. Машина покатилась вниз, туда же полетели отломленные доски. В последней попытке спастись Энди вцепилась руками в доску, приколоченную к вкопанным в землю бревнам, на которых держалась вся конструкция. В пальцы впились сразу тысячи заноз. Ее не хватит надолго.
– Помогите! Кто-нибудь!
***
С утра раскалывалась голова. Опять снилась мать. В тысячный раз перерезала сонную артерию стеклянной “розочкой”, и потоки крови,
Позавчера было уже поздно, когда она приехала в незнакомый поселок, очень похожий на тот, про который рассказывала мать, когда возвращалась в состояние трезво мыслить и даже относиться к дочери с нежностью. Сара устала с дороги, пришлось оставить машину в кустах на противоположной стороне моста, чтобы не привлекать внимание того, за кем она следовала, стараясь не потерять из вида.
Внимание отца.
Найти дом, в котором жила мать, труда не составило – номер тринадцать впечатался в память. Ее день рождения. На первом этаже не нашлось ничего, кроме огромной комнаты с встроенной кухней и размокших из-за влажности картонных коробок, в которые напихали бумаги, фотографии в старых поломанных рамках… Видимо, последние жильцы решили собрать весь хлам предыдущих хозяев и думали, что кто-то решится его вывезти, но желающих не нашлось. Воспоминания гнили здесь, в одиночестве, разлагались на молекулы, превращались в пыль.
В одной из коробок нашлась фотография улыбающейся девочки рядом с новогодней елкой. Голубое платье с рюшами по низу подола, рукава-фонарики. Она прижимала к себе тряпичную куклу – совсем как ту, что подарила мама на пятый день рождения – и беззвучно смеялась.
На глаза навернулись слезы. Сара опустилась на пол, прижала фотографию в перекошенной рамке к себе и заплакала. Она узнала маму. Она любила ее, несмотря ни на что.
Это же мама!
Она, наверное, задремала. Проснулась утром на кровати в одной из комнат второго этажа. Она не помнила, как поднималась сюда. Мелькнула мысль, что, может быть, это отец нашел ее и отнес наверх, но девушка быстро отогнала непрошенные фантазии. В ее жизни не было место сказкам никогда и неоткуда взяться теперь.
Тоненькая куртка почти не защищала от ветра, и Сара съежилась, втянула голову в плечи и мелко дрожала. Она хотела найти отца, рассказать все и… Дальше была пустота. Не хотелось тешить себя напрасными надеждами на счастливое воссоединение. Но и откровенно дрянного исхода событий девушка не ждала. Она всю жизнь жила без него. Обойдется без него и дальше.
Оглядевшись, Сара свернула направо и пошла вдоль пустых домов. Страшно. Даже понимание того, что тут никого нет и быть не может, не помогало бороться с захватившим все мысли ужасом. Ребенком, приходилось часто оставаться одной, но это другое. Здесь все чужое, незнакомое. Здесь за каждой дверью, за каждым поворотом мерещились незнакомцы, так и норовящие наброситься и разорвать на куски. В памяти всплывали фильмы ужасов про мутантов, живущих в таких вот заброшенных местах, и становилось еще страшнее.
Вот он. Его дом. Синий пикап стоит припаркованный под навесом, спрятанный от любопытных глаз в тени. Сара поднялась на крыльцо и постучалась. Ни звука, ни шороха, ни движения. Легонько толкнула дверь кончиками пальцев, проверяя, открыто или нет.
Заперто. Куда он мог пойти?
Решив обойти другие дома, девушка сбежала обратно на вымощенную камнем улицу и пошла к дому напротив. Пусто. И следующий – тоже.
Дверь дома под номером семнадцать оказалась приоткрыта. Не ожидая ничего плохого, Сара вошла внутрь, осмотрелась. Выглянула из прихожей в пустую гостиную, дернула дверь подвала. Лестница на второй этаж поскрипывала под ногами, от волнения дышать стало тяжело. Остановившись на половине пути, девушка прислушалась – в одной из комнат кто-то был!