Поиграйте с Женечкой
Шрифт:
Вернувшись в гримерку, где периодически оставляю свои вещи, вижу — все полки из моего трельяжа выворочены, и их содержимое перевернуто на пол.
В шкафчиках ничего ценного или особенного, но неприятно. Подхватываю ежедневник, ручку, одежду…
Здесь я не останусь. Если бы они предъявили мне в лицо — это одно дело, а так — только ощущение грязи и чужой слабости. Я не буду жить в грязи.
Куда теперь?
«Женские коллективы…»— вспоминаю я Санин комментарий.
У нас так-то еще и мальчики есть! — довольно щелкнув
— Привет ребята! — замираю я в дверях, разглядывая их удивленные лица.
«Брутал» и «Сладкий», он же «Гламурный». Работают они больше в сопровождении, чем в модельной теме. Но когда надо хороши и там.
Крошечная гримерка, как и обе женские, — трехместная.
— Принимайте новую соседку! — подмигиваю я растерянным парням и бросаю вещи на свободный трельяж.
— Детка, забеги… — бросает мне Крис, выглянув из кабинета.
Киваю. Заканчиваю разговор по телефону. Захожу.
— Всё в порядке? — пытливо смотрит на меня Крис.
Ожников уже нажаловался?
— Да, — киваю я сдержанно.
Не хочу, чтобы темы моих личных конфликтов как-то доходили до начальства. Надо покусать Чеширского…
Ее взгляд теплеет и расслабляется. Замечаю, что на привычных местах, в ее кабинете нет фотографий.
— Что с коллажами? — теперь я вглядываюсь в нее пытливо.
— Устарели, — хищно ухмыляется она. — Закажу Аронову новые. Посвежее…
Она хочет меня на эти стены? Облизывая губы, улыбаюсь ей в ответ. Хочу радовать ее и таким способом!
— Поиграем…
— Поиграем… — обхожу ее кресло, ведя пальцем по плечам.
Ее рыжие кудри собранные вверх. И открытая шея притягивает меня.
Крис прогибается. Наклоняюсь, нежно кусая сзади, чуть ниже линии роста волос. Вдыхаю горьковатый сладкий запах ее Шанель.
Несдержанный горячий стон. Моя рука на ее плече. Она целует мои пальцы.
— Поехали сегодня ко мне?
— Поехали…
— К Аронову хочешь?
Неделю не видела его.
— Хочу… «Что»?
— Исследуй его губы. Никаких глубоких поцелуев. Только дегустация… только нежности… Совсем немножечко…
— Разогретый Греческий бог? — поднимаю я бровь.
— Да. И оголодавшая моя маленькая хищная богиня!
Набирает Олега.
— Привет, Олег. Отобрал?… Устал?… Отвлекись. У меня подарок для тебя. Маленький, но приятный…
— Иди… — мне, беззвучно.
Выхожу. Моя голова кружится от предвкушения его губ. Делаю парочку глотков уже остывшего кофе, из оставленной на ресепшене кружки Ожникова.
Бррр… Гадость!
Его концентрации превышены раза в три. Но бодрит, да.
Запиваю водой из кулера.
Ускоряюсь. Главное успеть пролететь мимо его Цербера! Прицепится — испортит весь эффект!
— Привет, Татьяна!
— Занят! — отрезает она.
— Знаю! — как ни в чем не бывало пролетаю мимо, к двери.
Возмущенно привстает из-за стола. Не успеет…
—
Мне нравиться выбешивать ее!
Открываю дверь — в спину волна возмущения и я почти слышу ее психованное раздраженное «АААА!!!» — захлопываю за собой. Поворот замка…
Он на своем кожаном кресле. Голова откинута назад, глаза закрыты. Я вижу его шею и кадык. Он сглатывает под моим взглядом и кадык двигается. Шикарный вид. Мне хочется его придушить. И расстегнуть еще одну верхнюю пуговицу его рубашки.
Подхожу медленно ближе, наслаждаясь фактом того, что с каждым моим шагом его дыхание ускоряется. Это так вкусно — ощущать то, что внутри такого мужчины, понимая, что это разбужено тобой. И я не тороплюсь, позволяя этому медленно расцветать. Смакую каждый новый оттенок его чувств, которые давят мне в грудь.
Наши колени касаются, развожу своим его бедра. Позволяет. Медленно открывает глаза, поднимая голову. Недоверчиво прищуривается.
— Привет… — шепчу ему я.
Не хочу сегодня его колоть и жечь, мне легко и весело, горячо и сладко.
Хочу отдать это ему.
Сажусь на колени, обнимая за шею. Расслабляюсь. Его руки скользят по моей спине. Нет… Только я!
— Руки… — шепчу ему. — На подлокотники.
— Окей… — в его голосе улыбка.
Меня так тащит от его запаха, что мне хочется тереться об него, как кошке о ковер, с пролитой на него валерианой. И я, прогибаясь, делаю это… Ласкаясь своим лицом по его чуть колючим щекам. Я слышу, как скрипит кожа кресла под его пальцами и наши губы отыскивают друг друга.
«Только дегустация», — вспоминаю я.
Это хорошо… Это тоже очень сладко… эта его вкусная послушная неудовлетворенность…
И его пальцы опять оказываются на моей спине. Он давит, прижимая ближе и желая взять больше.
— Тссс… — шепчу я. — Руки на место… расслабься… я сама…
Он вдавливается в меня снизу, я съехала уже ему куда-то между ног и чувствую его эрекцию. Закрывает глаза, расслабляется.
И мне снова как вдребезги пьяной кошке хочется уже не только облизывать эти послушные губы, которые поймали нужную волну и ритмично отвечают моим, но и кусать, впиваясь в него глубже. Я мурлыкаю для него… Чуть впиваясь зубками. Мои пальцы скользят по его шее, затылку, ноготки едва впиваются в кожу. Сдерживаю все свои порывы.
«Только дегустация…»
Срывается, со стоном впиваясь в меня по-настоящему. Позволяю… только пару секунд. Отстраняюсь. Губы горят… щеки горят… Тело — сладкая вата.
— Крис сказала — только так… — шепчу ему в губы.
Последнее касание…
— Стой, — перехватывает меня, возвращая на колени.
Его дыхание горячее и несдержанное.
— Хочу поцелуй. По-взрослому.
— Попроси у Крис, — не могу оторваться от его губ, хочется трогать их и я веду по нижней пальцем.