Поиск-86: Приключения. Фантастика
Шрифт:
— Я покажу тебе Сорни Най, — твердо сказал Еремей, глядя в глаза Арчеву. — Только сперва отпусти Люсю и Антошку.
— Согласился, значит?.. Допустим, я отпущу их. Но ведь они сразу помчатся к дорогому товарищу Фролову…
— Фролов скоро сам сюда придет, — перебил Еремей. — Ему скажут, что я убежал. Они станут меня искать. Быстро найдут.
— Вы меня простите, товарищ Фролов, но репродукция дрянь, — Апельбаум, полоскавший в ванночке снимок, вздохнул. — Потому что гипосульфит — дрянь невообразимейшая. Это не работа!
— Я понял, Яков Ароныч, что надеяться на чудо не приходится, — прервал Фролов этот журчащий ручеек стенаний. — Но все же давайте посмотрим, что получилось.
— Посмотрим так посмотрим, — согласился Апельбаум. — Только что мы увидим, спрашиваю я вас? А увидим мы, скорей всего, мой позор. Хорошо, что при таком свете не видно, как я краснею от стыда, — он плавно вытянул из ванночки карточку.
Хотел окунуть ее в соседнюю ванночку с водой, но Фролов выдернул из его пальцев снимок, поднес к глазам. Обрадованно заулыбался.
— Вы прямо чудодей, Яков Ароныч. — Протянул, возвращая, фотографическую карточку. — Спасибо! Теперь — побыстрей и побольше!
— Вам, правда, понрави…
Эксперт не договорил: в дверь забарабанили с такой яростью, что хлипкий крючок задребезжал, подпрыгивая.
— Товарищ Фролов, Еремей Сатаров сбежал!.. — ворвался в лабораторию смятенный голос Алексея.
Фролов ударом ладони подбросил крючок, выскочил в коридор.
— С ума сошли? Вы же все засветите! — ахнул за спиной Яков Аронович.
— Как сбежал?! — Фролов, захлопывая дверь, увидел, что эксперт, опрокидывая склянки, упал на ванночку с проявителем.
— Я ни на шаг не отходил от него, — прижимая руки к груди, начал Алексей. — Охранял мальчишку, а он — сам…
— Десять суток ареста! — объявил Фролов, выслушав сбивчивый рассказ Алексея. — Отсидишь, когда поймаем… — Крикнул через дверь: — Яков Ароныч, портреты Арчева и Шмякина — в дежурку! Срочно!
Побежал к выходу. Около барьерчика, за которым сидел у стола пожилой чекист, приказал:
— Первый взвод чоновцев по тревоге — сюда!.. Направьте в город верховых патрульных. Задерживать всех, кто будет сопровождать черноволосого четырнадцатилетнего остячонка. — Развернулся к Алексею: — Старуху из детдома, о которой упомянул, разыскать и немедленно сюда!
— Надо уходить! — метался по кухне капитан. — Сейчас же! По одному, по двое…
— Днем? С этим? — Арчев кивнул на Еремея, которого крепко держал за руку Козырь. — До ночи нечего и думать…
— До ночи чекисты весь город прочешут!
— Точно, — хмуро поддержал капитана Козырь. — Прочешут гребешком, а улов — через ситечко…
— Вылезем сейчас — крышка, — отрезал Арчев. Посмотрел на связанную Люсю, на Антошку, которому опять завязали рот. Перевел взгляд на стоящего у окна Тиунова: — Верно, взводный?
Лысый неопределенно пожал плечами, переглянулся с Ириной-Аглаей. Та подошла к нему, шепнула что-то.
— Сепаратные переговоры? — Арчев криво усмехнулся. — Попрошу
Женщина повернулась к нему. Чеканя слова, сказала сухо:
— Можем выйти незаметно. Прямо сейчас. К реке.
Капитан, петлявший из угла в угол, замер на месте. Козырь, вскинув голову, уставился на женщину. Еремей непонимающе глянул на нее исподлобья.
— Подземный ход, — пояснила Ирина-Аглая в ответ на недоверчиво-вопросительный взгляд Арчева. — Верные люди прокопали еще деду… Тут, — слегка поморщилась брезгливо, повела рукой в сторону комнат, — были подсадные курочки для загулявших на ярмарке купцов. Те засыпали здесь, а просыпались…
— Полагаю, что иные и вовсе не просыпались, — договорил Тиунов.
— Так что же мы стоим?! — выдохнул капитан. Схватил кузину за руку. — Где он, ход этот? Показывай!
— Почему молчали? — отрывисто спросил Арчев, уже все понимая и без ответа: ну ясно же — хотели незаметно исчезнуть вдвоем… Вспыхнуло в памяти вчерашнее: Ирина почти силой уводит его от зеркала; Тиунов, которого не было в спальне, появляется из-за портьеры. Так вот почему эта парочка так уверенно чувствовала себя в доме, стоящем почти в центре города…
Лысый шагнул к Арчеву. Показывая глазами на Люсю с Антошкой, незаметно для Еремея чиркнул ладонью по горлу. Арчев кивнул. Сказал нарочито громко:
— Сначала выводим шаманенка, а уж потом… — Повернулся к окну на внезапный звук.
Испуг холодным кулаком ударил под ложечку, сдавил сердце: во двор галопом влетали, разворачиваясь веером, конники; на холке первого жеребца подпрыгивал мальчишка, которого прижимал к себе, придерживая, всадник. «Мать честная, щенок из Сатарова!..» — Арчев отпрыгнул от окна. Схватил Еремея за плечо, толкнул к двери с портьерами.
— Где твой лаз?! — выдохнул в лицо Ирине-Аглае. — Скорей!..
Козырь, выпустив руку Еремея, глянул в окно, ахнул, оттолкнул стол и кинулся вслед за капитаном, который уже шмыгнул в гостиную. Ирина-Аглая, слегка изогнувшись вбок, тоже стрельнула взглядом в окно, юркнула в дверь. Тиунов — за ней, нервно выдергивая зацепившийся в кармане револьвер; во двор даже и смотреть не стал. А там уже рассыпался вокруг флигеля частый постук копыт, уже слышалось, как спрыгивают на землю чекисты, уже различался среди конского всхрапа, фырканья возбужденный мальчишеский голос, взахлеб объясняющий что-то.
Еремей, не оглянувшись на Люсю с Антошкой, чтобы не привлечь к ним внимания, не напомнить о них, трусцой побежал за портьеры, чувствуя, как дрожат пальцы Арча, вцепившегося в плечо: значит, Арч забыл пока о связанных пленниках и надо поскорей увести его отсюда.
А снаружи донеслось властное:
— Эй, во флигеле! Сдавайтесь! Вы окружены!
Когда Еремей уже влезал в черную квадратную дыру, образовавшуюся на месте боком стоящего зеркала, — даже представить не мог, что есть такие большие зеркала; когда ему вдруг стало жутко: ведь из живых в подземный мир никто и никогда не спускался, а из уходивших туда по закону смерти никто не возвращался, — со двора опять крикнули: