Поиск дорог
Шрифт:
— Приходилось тренироваться, чтобы все выглядело легко и не весомо, как перышко, а то плюхнешься вот так на кавалера сверху всем своим весом, и тебя сразу обвинят в непристойном поведении.
Дим улыбнулся, залез в повозку, взял в руки поводья.
Бренна призналась, что очень волнуется оттого, что они едут в Мюрджен. Правда, держалась она молодцом, и оправдала возложенные на нее надежды. Димостэнис был доволен, что у него появился толковый помощник.
Каждый новый день приносил кучу новых забот. Один сэт незаметно перетекал в другой, и так день за днем. Первые утренние сэты пока Талла еще не освещала деревню и не
Димостэнис другими глазами начал смотреть на людей вокруг него и место, в котором он жил. Он пытался научиться принимать то, чего он уже имеет, желать этого. И перестать хотеть того, чего он был лишен.
Через какое-то время Дим начал замечать, что люди больше не избегают его. Наоборот, стали приходить к нему сами, спрашивать, что надо делать и как лучше быть в том или ином случае. Его слушали, и больше никого не надо было заставлять и навязывать свое мнение.
Бренна как-то сказала, что он сильно все изменил, когда привез огневики в деревню. Димостэнис надеялся, что все же это не так. Иначе это была бы самая легкая победа в его жизни. Легкие же победы слишком часто оборачиваются поражением.
После того как Талла начинала разбрасывать серебро по верхушкам деревьев, приходила Бренна, и они начинали их занятия, чуть позже присоединялась Элени. Потом оживала деревня, которая с каждым днем приобретала всю большую схожесть с растревоженным сонным ульем. Распахать поля в долине у реки, удобрить землю, увеличить поливы созревающей пшеницы, готовиться к предстоящему поводню и следующими за ним тяжелым минорам. Еще мельница, которая занимала много места в жизни каждого жителя деревни. Потому что, если у Энтони все получится, это станет настоящим прорывом и намного облегчит быт.
Все же дело не в огневиках. В надежде и в той движущей силе, без которой, как в этом часто убеждался Димостэнис, редко можно что-то изменить. Если же применить рычаг и указать направление для верности, то все очень даже начинает получаться.
С избранником сестры они больше не общались. Нет, виделись, конечно, каждый день. Вряд ли можно было этого избежать в маленьком поселении, но лишь издалека, кивая друг другу при встрече, но так и не обменялись больше ни словом.
Правда, все же было одно, что не давало ему жить спокойно. Не давало полностью забыться и погрузиться в свой мир, что тянуло назад. Димостэнис никак не мог перестать желать самого главного, чего его лишили.
Олайи.
Он не мог забыть ее. Чем больше он очищался от всей шелухи, чем больше обретал самого себя, эти чувства не тускнели, а наоборот, как драгоценные камни все ярче сияли в его душе, раня душу и сердце своими острыми гранями. Они не были наносными, поверхностными, нити, связавшие их, прошившие их души все так же были крепки, и все так же не отпускали его.
Дим постоянно представлял ее рядом с собой. Как было бы, если она была с ним. Как они жили в своем доме, каждый день рядом, каждую ночь вместе. Как она восприняла
А может, ей здесь стало бы тесно, и она захотела бы другой жизни? Он бы и это смог ей дать. Все чего бы она захотела. Если бы только она верила в него. Если бы только не вычеркнула из своей жизни. Если бы только не отказалась.
Если бы… если бы… если бы…
Как он хотел, чтобы она была с ним!
Димостэнис почувствовал, как его переполняет энергия. Тяжелая, злая, он не мог с ней совладать. Она скрутила и полностью подчинила себе. Такое уже бывало раньше. Когда еще совсем свежи были раны, когда он только учился себя контролировать.
Вокруг него уже начал заворачиваться серебристый смерч. Нельзя дать ему волю. Иначе быть большой беде. Он собрал самого себя, свою волю, силу в кулак. В один большой ком. Смерч взметнулся вверх, освещая верхушки деревьев, уходя далеко в небо.
Дим почувствовал себя обессиленным и совсем пустым, зато стало легче. Он опустился на траву, чувствуя спокойную надежную энергетику земли. Лег, приходя в себя.
Он не сможет выкинуть воспоминания о ней из своей головы, избавиться от нее. Значит, все же надо просто смириться.
Глава 22
В этот раз ехали в крупный город. Поездка должна стать завершающей перед поводнем. Дальше, если что и надо будет, то по мелочам, и можно будет уже поехать одному и приобрести необходимое в приграничных поселках.
Дим доверил Бренне контролировать весь процесс. За те вылазки, которые они совершили вместе с ней за последнее время, она очень преуспела в купеческом деле и обзавелась деловой хваткой и нужными навыками. В этот раз она сама отбирала людей, раздавала задачи, составляла список первоочередных товаров, которые им будут нужны, чтобы пережить миноры дождей.
Бренна много рассказывала о своей жизни. Почему она ушла и как жила, об арах, проведенных в бегах и что домой она возвратится, если только ее будут тянуть на аркане. Судя по тому, что она говорила, обучение новому ремеслу, новый опыт и знания будут для нее в самый раз, чтобы начать новую жизнь.
Она поведала ему о Кристиаре, о том, что тот был одаренный, хоть и рожденный от запрещенного союза, об их знакомстве и планах на будущее, и даже о том, что они собирались покинуть селение и затеряться где-нибудь на просторах их большого государства. За минор до того, как им уйти, он пошел сопровождать очередной обоз и больше не вернулся. Тогда нашли полу сожженные тела нескольких участников похода совсем недалеко от поселка. Среди них был и Кристиар.
С тех пор Бренна осталась в деревне, так как не смогла выбросить полюбившегося ей мужчину из головы и сердца.
— Я уже привыкла. И к размеренности жизни и к лишениям. Все уже давно стало моим, как будто так всегда и было. Я только не могу привыкнуть, что нет купален с горячей водой.
— Особенности дара? — легко понял ее Дим.
Бренна кивнула. Она изменилась за прошедшие миноры, стала более уверенной в себе и раскованной. После нескольких поездок Дим предложил сменить девушке ее неудобное и уже не такое солидное как ранее платье на более подходящую одежду, которая была актуальна в это время ара и удобна для их поездок.