Поиски красавицы Нанси
Шрифт:
— Государь, — пролепетал Рене, — вы сами позволили ее величеству…
— Постой, дружок! — надменно перебил его король. — Я действительно дал разрешение убить сира де Коарасса, но при непременном условии, если он будет застигнут тобой у ног принцессы Маргариты, а никак уж не у ног Нанси!
— Фи, фи! — сказала Нанси. — Убить моего миленького дружка!
— А так как ты превысил полномочия, — продолжал король, — то и будешь тут же повешен!
— Государь! Государь! — умоляюще крикнул Рене.
— Ну, я понимаю еще — убить какого-нибудь
— Насколько я знаю, сир де Коарасс не царской крови! — с отчаянием заметил Рене.
— Ты думаешь? — спокойно спросил Карл IX. — В таком случае объясните ему, кузен, каким образом вы стали зваться сиром де Коарассом.
Услыхав слово» кузен «, Рене подумал, что все это просто снится ему, но у него, несчастного, вырвался какой-то хриплый вой, словно у попавшего в капкан зверя, когда он услыхал слова мнимого сира де Коарасса:
— Меня зовут Генрих Бурбонский, я наследный принц Наварры, а родился я в замке Коарасс.
Король с тем жестоким добродушием, которое бывало иногда свойственно ему, сказал:
— Ты сам теперь видишь, бедняга, что веревка, на которой тебе предстоит быть повешенным, достаточно намылена!
— Государь! Пощады! — крикнул Рене, падая на колени. Однако Карл IX только пожал плечами и сказал, обращаясь к Крильону:
— Герцог, однажды я уже поручил вам неприятное дело, а теперь вам снова придется заняться им!
— Дело-то само по себе очень приятное, — ответил неустрашимый Крильон, — но все же мне надо сначала хорошенько подумать, прежде чем я возьмусь за него! Если вы, ваше величество, благоволите вспомнить…
— Полно, герцог! — надменно сказал король. — Я могу позволить одурачить себя, когда дело касается какого-нибудь простого горожанина, но тут, когда совершено покушение на принца моего дома…
— В таком случае, государь, я могу взяться за дело лишь при том условии, что будут отброшены в сторону всякие излишние формальности. Предыдущий опыт уже доказал на этом самом господине, что даже отличные учреждения могут функционировать совершенно неправильно!
— Ты прав! — сказал король. — Ну-с, дальше?
— Скажем, так, — продолжал герцог. — Что такое представляет собой Рене? Взбесившееся животное, нечто зловредное, от чего надо избавиться как можно скорее…
— Вот это недурной портрет! — заметила Нанси.
— Портрет не приукрашен, — согласился король, — и верен!
— Так вот, если с этим положением вы, государь, согласны, — продолжал герцог, — то, бесспорно, с Рене надо покончить как можно скорее, без барабанного боя и трубных звуков, по — семейному, так сказать!
— Вот настоящее слово! — заметил Карл IX.
— Вот я и предлагаю: возьму я троих швейцарцев, вытащу Рене на луврский двор, раздобуду крепкую веревку…
— Хорошее дело!
— Один конец этой веревки мы привяжем к фонарному косяку… Фонарные косяки очень прочны! — сказал король. А
— И тогда уже можете не беспокоиться, ваше величество. Мои швейцарцы до утра не отойдут от косяка. Ну а для того чтобы повесить человека как следует, половины суток за глаза достаточно!
— Как, — сказал король, — так ты хочешь сейчас же заняться этим делом? Среди глубокой ночи?
— Так что же? — ответил герцог. — Рай открыт во всякое время дня и ночи, и если Рене предопределено быть в раю, то его и в полночь пустят туда так же свободно, как и в полдень!
— Ну что же, ты прав! — сказал король. — В таком случае ступай!
— Сначала, ваше величество, соизвольте дать мне свое королевское слово, что Рене отдан вами мне в полную власть и что я могу сделать с ним все, что мне заблагорассудится!
Король открыл рот, чтобы дать это слово, но в этот момент дверь из коридора открылась, и в комнату вошло новое действующее лицо, сама королева-мать, Екатерина Медичи!
Она услышала непривычный шум, взрывы смеха, голос короля и мольбы Рене и пришла на этот шум. Остановившись на пороге и увидев сира де Коарасса, стоявшего с гордо поднятой головой, герцога Крильона, напоминавшего отдыхающего льва, насмешливо улыбавшуюся Нанси, смеющегося Ноэ, Пибрака с дипломатически непроницаемым лицом и Рене, бледного, даже посеревшего от ужаса, королева сразу поняла значительную часть истины. Она поняла, что король посмеялся над ней, так как на самом деле покровительствует сиру де Коарассу, что Нанси по его приказанию разыграла комедию и что Крильон собирается жестоко выместить на Рене неделю своей немилости.
Взгляд королевы метал молнии на присутствовавших, и ее взор со смертельной злобой впился в сира Коарасса.
— Ваше величество, — холодно сказал ей король, — Рене вышел из границ данных ему полномочий. Я позволил ему убить сира де Коарасса, если он застанет последнего у ног принцессы Маргариты, а ваш наперсник ткнул сира де Коарасса в тот момент, когда тот признавался в любви Нанси. — Королева посмотрела на Генриха, он даже не был ранен. — Понимаю! — сказал король. — Вы находите, ваше величество, что сир де Коарасс чувствует себя достаточно хорошо для убитого человека? Но это произошло только потому, что я одолжил ему кольчугу моего покойного отца, короля Генриха II!
При этих словах королева побелела от бешенства.
— Государь! Вы король и властны делать все, что вам угодно, ;но вы же мой сын, и Бог наказывает детей, которые осмеливаются издеваться над родителями!
— Да не допустит Господь, чтобы я когда-нибудь стал издеваться над родной матерью, — сказал Карл IX, — но и да не допустит он, чтобы я позволил убивать ближайших родственников в моем собственном дворце!
— Я не понимаю вас, государь!
— В таком случае объясните ее величеству, кузен, что вас зовут Генрихом Бурбонским! — сказал король, обращаясь к принцу.