Поиски сатаны

Макинтайр Вонда Н.

– А что думали ваши друзья?

– Они... Я не знаю, что думали Квотс и Аэри. Чан спрашивал, что я думаю по этому поводу.

– Что ты ответила ему?

– Я...
– она запнулась, до сих пор испытывая стыд за то, что сказала неправду Чану, - я солгала ему, - сказала она грустно.
– Я сказала, что я устала, что было темно и накурено, и я глупо ошиблась.

– Почему тебе не захотелось убедить его в своей правоте?

– Потому, что это не мое дело - отвергать то, что человек сам хочет думать об этом. Даже по отношению к моему самому старому другу,

к моей первой любви.

Лизанде изогнула поверхность внутри сферы, ее плечи расслабились, исчезло выражение напряженности на лице.

– Спасибо тебе, маленькая сестра, - сказала она, и голос ее был полон спокойствия.
– Я не знала, в безопасности ли моя личность из-за тебя. Теперь вижу, что да.

Весс резко вскинула голову, похолодев от догадки:

– Вы меня завлекли сюда... Вы убили бы меня?

– Если бы мне пришлось, - просто сказала Лизанде, - я рада, что в этом не было необходимости. Но я не могла бы поверить в обещание, данное под угрозой. Ты не боишься меня, ты приняла решение по своей воле.

– Возможно, так, - отозвалась Весс, - но это неправда, что я не боюсь вас.

Лизанде внимательно посмотрела на нее.

– Возможно, твой страх не на пустом месте, Весс. Ты могла бы уничтожить меня одним необдуманным словом, но то, что ты знаешь, может уничтожить тебя. Есть люди, которые ни перед чем не остановились бы ради того, чтобы узнать то, что знаешь ты.

– Я не собираюсь рассказывать им.

– Если бы они подозревали, они могли заставить бы тебя силой.

– Я сама могу о себе позаботиться, - сказала Весс.

Лизанде потерла переносицу большим и указательным пальцами.

– Ах, сестра, я надеюсь, что смогу дать тебе хотя бы маленькую защиту.

"Она - он", - напомнила Весс сама себе, поднимаясь.

– Мне пора, уже светает. Вы задавали мне вопросы, могу ли я задать вам один?

– Я отвечу, если смогу.

– Бочел Мейн, если бы он не вел себя так бестолково, он запросто мог меня убить. Но он насмехался надо мной, пока я не пришла в себя. Он был так уязвим для меня. Его друг знал, что у меня есть ноги, но он напал на меня безоружным. Я пытаюсь понять, что же произошло, какая-то бессмыслица.

Лизанде вздохнула.

– Весс, - сказала она, - мне бы хотелось, чтоб ты никогда не приходила в Санктэри. Ты спаслась по той же причине, по которой я решила стать такой, какой должна оставаться сейчас.

– Я все еще не понимаю.

– Они никогда не ожидают, что ты будешь драться. Небольшого сопротивления как раз достаточно, чтобы взволновать. Они ждут, что ты подчинишься их желаниям, захотят ли они ударить тебя, изнасиловать или убить. Женщины в Санктэри не приучены бороться. Их учили, что их единственная сила в способности угождать в постели и в лести. Совсем немногие перечат, остальные смирились, чтобы уцелеть.

– А что с теми, кто не смирился?

– Их убивают за их высокомерие. Или, - она горько улыбнулась и развела руками, указывая на себя, - некоторые нашли применение своим талантам в другой области.

– Но почему вы смирились с этим?

– Здесь

так принято, Весс. Они говорят, что так и должно быть, что так предопределено.

– В Каймасе так не принято, - сказав название своего родного города, она почувствовала желание вернуться.
– Кто предопределил это?

– Моя милая, - сказала Лизанде сардонически, - боги!

– Тогда избавьте себя от богов.

Лизанде вскинула брови.

– Наверное, тебе не следует высказывать свои мысли вслух в Санктэри. Жрецы всесильны.

Она провела рукой по сфере, и поверхность раздвинулась, как будто она разрезала ее пополам. Лизанде раздвинула оболочку так, чтобы Весс смогла выбраться.

Весс думала, что неуверенность и неопределенность, которые угнетали ее, исчезнут, когда она почувствует твердую землю под ногами. Но этого не произошло.

Весс и Лизанде возвращались в "Единорог" молча. Мейз просыпался, улицы начали наполняться нагруженными повозками, тянувшими их впряженными пони, нищими, уличными торговцами и ворами-карманниками. Весс купила фрукты и мясные тефтельки для друзей. "Единорог" был закрыт, внутри было темно. Как и сказал хозяин таверны, он не открывал рано. Весс обернулась, Лизанде стояла около лесенки у входной двери дома.

– Я должна покинуть тебя, f...

Весс с удивлением сказала:

– Но я думала, что ты поднимешься со мной позавтракать, побеседовать.

Лизанде покачала головой. Ее улыбка была странной, не ироничной, как ожидала Весс, но мрачноватой.

– Я хотела бы, сестричка, если бы могла. На этот раз мне бы хотелось. Но у меня неотложное дело на севере.

– На севере? Зачем же вы шли со мной?

Весс сориентировалась по дороге обратно, несмотря на то, что кривые улочки не позволяли идти прямо, они с Лизанде продвигались на юг.

– Я хотела прогуляться с тобой, - ответила Лизанде.

Весс сердито посмотрела на нее.

– Ты думаешь, у меня не хватило бы ума добраться самостоятельно?

– Это чужое для тебя место, здесь беззащитны даже те люди, которые живут постоянно.

– Вы...

Весс остановилась. Так как она обещала хранить тайну, она не могла сказать то, что хотела, что ей бы не понравилось, если бы с ней самой обращались, как она с Весс. Весс подавила гнев. Сильнее гнева на Лизанде за то, что она не уверена в ней, сильнее, чем ее разочарование, что Лизанде уходит, было удивление, что Лизанде намекнула насчет Сатаны. Она не хотела вникать слишком глубоко в мотивы поведения волшебницы.

– Я обещала, - сказала Весс горько, - ты можешь быть уверена, что мое слово важно для меня. Может быть, твое дело более важное.

Она повернулась, нащупала задвижку, взгляд ее затуманился.

– Весси, - сказала Лизанде мягко, - ты думаешь, я вернулась прошлой ночью только для того, чтобы заставить тебя дать клятву?

– Это не имеет значения.

– Возможно, нет, поскольку я мало чем могу отблагодарить тебя.

Весс повернулась:

– И ты думаешь, что я дала обещание только потому, что надеялась на твою помощь?