Поиски в пути
Шрифт:
Напала на Игоря, доказывала, выставка очень нужна ему. Согласился с большим трудом, начал готовиться. А мне теперь придется очень серьезно поработать с этой заказчицей.
04.08.18. Лимере.
Помню, Игорь хотел опять выставить только рисунки, но я возражала, требовала выставить несколько полноценных акварелей и хотя бы одну картину в масле. Времени достаточно. Да, времени было бы достаточно, если бы у Игоря был запас готового материала. Мы просмотрели его акварели и отвергли все. Отобрали три «морских» этюда и один с той самой девушкой. Опять я ничего не спросила о ней. Но обратила внимание, что поза девушки
Опять пролистала записи. Совсем они мне неинтересны, если в них нет Игоря.
24.11.10, среда. Тель-Авив.
Слава Богу, предвыставочные волнения завершились. Для Игоря успешно, с моей точки зрения. Если считать шекели, то это курам на смех. За те два месяца, которые Игорь потратил на подготовку новых акварелей и одного небольшого полотна в масле, он заработал бы у меня в ателье в десять раз больше денег. Проданы все рисунки и одна акварель. Проданы за копейки, цены устанавливает выставочный комитет и нет никакой торговли. Просто желающий купить платит деньги, на вещи вешается табличка: «Продано». Но не в деньгах дело – теперь его могут принять в Объединение профессиональных художников. И даже не в этом. Его работы кого-то интересуют, кто-то готов платить за них деньги. Не знаю, как Игоря, но меня это радует.
04.08.18. Лимере.
Да, радовало, ведь сколько раз переживала, когда видела, что кто-то останавливается около его небольшого уголка, начинает рассматривать внимательно и отходит. Возникала мысль договориться с кем-то из знакомых, чтобы купили для меня пару рисунков Игоря и акварель. Слава Богу, не сделала так.
05.08.18. Лимере.
После обеда Пьер остался в столовой, ждет, пока я уберу посуду. Начинает издалека:
– Мама, у нас слишком большие запасы ординарного вина. Нужно что-то делать с ними. Нельзя вино держать столько времени.
– Пьер, зачем ты меня спрашиваешь? Я ничего тебе не смогу посоветовать. Что говорит Мариус?
– Мариус пожимает плечами. Он вроде предлагал уже всем окрестным оптовикам. Продавать нужно все подряд.
– Почему, разве нам нужны деньги?
– Мама, тут один хозяин продает большое поле недалеко от наших. Кажется, он хочет выйти из бизнеса по возрасту. Сорт хороший, можно будет делать приличное вино. Просит пятьсот тысяч евро. У нас в банке имеется около ста тысяч, но этого мало. Я хочу проехать в Тур, Блуа и Орлеан, предложить оптовикам приличную дополнительную скидку, до пятнадцати процентов. У нас слишком много непроданного молодого вина. Нужно ведь очищать погреба, готовить место для нового урожая. Сейчас старые запасы уже проданы почти всеми хозяйствами, а новое вино будут предлагать не скоро. Думаю, это дало бы нам еще тысяч двести пятьдесят – триста. Надеюсь, что тысяч пятьдесят хозяин может сбросить с цены, но не хватает еще много.
– Что же ты предлагаешь?
– Можно продать часть наших ценных бумаг. Они сейчас дают очень мало. Выгоднее продать их и вложить деньги в дело.
– Пьер, я все равно ничего в этом не понимаю. Если ты уверен, и этого хватит, делай, как задумал. Но оставь мне сто тысяч. На всякий случай.
– Спасибо, мама! Я уверен, дело стоит того.
Полез
Вечером погрузилась в дневник и воспоминания. Могла бы прочитать весь дневник за день-два, но зачем? Так приятно последовательно вспоминать счастливые деньки. К тому же все это нужно переносить в компьютер. А это требует много времени, хотя я набираю текст все быстрее. Куда спешить? Теперь, когда заперлась в Лимере, ничего мне впереди не светит. Разве что дождусь внуков, буду радоваться, глядя, как они взрослеют.
05.01.11, среда. Тель-Авив.
Игорь получил вчера телеграмму о смерти матери. Очень неожиданно, ведь она совсем не старая. Игорь рассказывал о ней, она старше меня на семь лет. Что, и меня в 2018 году может ждать кончина? В телеграмме ничего не говорилось о причине смерти. Игорь пришел ко мне в ателье с красными глазами – плакал? На похороны не успеет, но лететь нужно. У него сохранился российский паспорт, виза не нужна. Поехал вчера в Бен-Гурион, и вчера же улетел. Я осталась одна. Надолго ли?
Деньгами я его на всякий случай снабдила, вдруг придется задержаться в этом Омске. Позвонила через день, он сказал, что добрался, уже дома, то есть в квартире матери. Соседи его помнят, ключи от квартиры дали. Просил не волноваться. Но как не волноваться? Один в чужой стране. Действительно чужой, отвык он уже от нее. Уезжал оттуда совсем зеленым мальчишкой. Может быть, и мне нужно было поехать вместе с ним? Но в качестве кого?
17.01.11, понедельник. Тель-Авив.
Нечего было отмечать в дневнике. Ателье меня сейчас не волнует, да и не происходит в нем ничего интересного. Игорю звоню через день, но от него толком ничего не добьешься. Говорит, что приходится возиться с документами, а чиновники все время просто отбрасывают их, говорят, что все оформлено неверно. Нужно давать взятку, а он не умеет. Посоветовала обратиться к местному адвокату. Не знаю, что ему нужно там оформлять, но адвокат в любом случае не помешает.
01.02.11, вторник. Тель-Авив.
Игорь сегодня сам позвонил. Сказал, что проблемы у него были с оформлением на себя материнской квартиры. Адвокат открытым текстом посоветовал продать поскорее квартиру и не пытаться ее оформлять на себя. Туманно заявил, что могут просто отобрать ее. Я подтвердила, что квартира ему ни к чему, лучше взять хорошие деньги. Он застеснялся, но потом разъяснил мне. Оказывается, адвокат назвал сумму, которую нужно дать, кому следует, и сумма большая, нет у него таких денег. Предложила переслать ему, но он отказался, сказал, что сам разберется.
05.08.18. Лимере.
Да, хотелось Игорю быть самостоятельным, надоело быть мальчиком, ведомым опытной женщиной. А я, я опытная была? Не уверена. Даже сейчас не могу ничего посоветовать сыну.
12.08.18. Лимере. Неделю не читала дневник, не занималась хозяйством.
Что мне делать в Лимере одной? Пригласила Анну в Париж, шлялись с ней по магазинам, гуляли по набережной, любовались вечерним Парижем. Каждый вечер сидели в новом кафе, а потом долгая болтовня в спальне. Анна рассказывала о своем последнем друге, с которым, оказывается, поссорились с месяц назад и разбежались, о своих студентах. А мне и рассказывать нечего. Разве что о проблемах Пьера.