Пока ангелы спят
Шрифт:
Крыть было нечем.
– Все равно: слишком много мальчишек… – проворчал Петренко.
– Расхулиганились, – улыбнулась лейтенантша. – Время-то какое! Весна, кровь играет…
– И все же версий у вас пока не имеется… – строго подытожил Петренко. – Несмотря на то, что со времени начала событий прошло уже более суток. А дело, без всякого сомнения, заслуживает нашего самого пристального внимания…
Он обвел взглядом Варвару с Буслаевым – те пристыженно молчали, никаких возражений-предложений от них не последовало.
– Тогда вот что, господа-товарищи, – решительно прихлопнул ладонями по столу подполковник. – Установим за домом постоянное наблюдение. По полной программе. Телефоны всех жильцов –
Ночной коктейль состоял из бессонницы и кошмаров. Половина на половину.
В кои веки я пожалел, что снотворного дома не держу. Бокал вина уснуть не помог. Мысль о втором бокале я отогнал. В одиночку пить не люблю. Давно вычислил – от выпивки в одиночку только хуже становится.
Лежа без сна на своем шишковатом диване, я пытался определить, что же меня угнетает. Загадочный файл «dream»? Сгоревшая береза? Арменова машина? Визит молоденькой журналистки?
Отец когда-то советовал мне раскладывать любой вопрос по полочкам: как, почему, зачем, кому выгодно? Папаша весь свой бизнес построил на сих аккуратно подогнанных полочках. Значит, его способ имел право на жизнь. И я изо всех сил старался применить его к своим проблемам. К часу ночи решил: береза с машиной меня вообще не волнуют, потому как до происков хулиганов мне дела нет. Файл «dream» я создал перед тем, как уснуть, – и совершенно забыл о нем. Из головы вылетело. Писателям такое свойственно. Рассеянность, очки всегда теряют, пепел где ни попадя трусят… Ну а посетившая меня девочка – это вообще подарок свыше. Можно сказать, перспективное знакомство. Отличная замена тугодумной Верке. В Наташе чувствовались стиль, сила и острый ум. И, что совсем неплохо, ощущалось наличие московской прописки и небедных родителей. А для меня, иногороднего филолога, это тоже немаловажно. Почему бы и не попробовать все-таки завоевать эту крепость? Потом, после романа? Или даже параллельно с ним? Покорить по всем правилам – с конфетками, цветочками и поцелуйчиками. По крайней мере, время проведу интересно. С Натальей хоть поговорить о чем будет. И смотреть на нее приятно.
Разобрав свои проблемы по простейшему отцовскому методу, я почувствовал: перед глазами качается море, засыпаю… И уснул.
Проснулся быстро и страшно. От запаха дыма. Взлетел еще в полусне с дивана. Что опять горит? Инстинктивно зажал нос, рванулся к балкону… Когда стряхнул остатки сна, понял: ничего не горит. Почудилось. Приснилось.
Часы демонстрировали: уже четыре утра. Скоро подкрадется рассвет. Я чувствовал себя абсолютным дедом – старым и немощным. Лежал без сна, толковал дворовые звуки. Слышал, как стучит сердце – хотя обычно мой мотор работает беззвучно. Извне доносилось привычное, надоевшее. Скучно завывает сигнализация. Судя по тембру, «Экскалибур». Далеко, по Металлозаводской, пролетел мотоцикл. Кажется, «Ява». Грохочет мусорными баками помойная машина. Ну, в марках помоек я не разбираюсь…
Наконец голова опять отяжелела, снова подкрался сон. Я почувствовал, как приятно расслабились мышцы, и мгновенно провалился в черную яму.
В этот раз мне приснился издатель. Господин Козлов собственной персоной. Но
Во сне он выглядел неважнецки. Почему-то в очках с непрозрачными стеклами. И немой. Или просто не желающий разговаривать.
Козлов скособочился в высоком кресле, свесил голову на плечо. На лице его застыла гримаса, будто лимонной кислоты напился. Ноги укутаны пледом – в общем, развалина, а не издатель. Сидит, покачивается, кресло поскрипывает. И грозит пальцем, мерно подрагивает рука. Я пытаюсь задать кучу вопросов: «Что с вами, Иван Степаныч? Что случилось? Какие проблемы? Чем вам помочь?»
Но, как это бывает во сне, язык непослушен. И ноги неподвластны. Я не могу выйти из крошечной, затхлой комнаты, где в кресле сидит калека. Не могу отвести глаз от его темных очков и от укоризненно грозящего пальца…
Сон показался мне бесконечным. Когда я, наконец, выбрался из этой трясины, было уже восемь утра. За стеной у соседки Татьяны бодро распевала Земфира – честным труженикам пора на работу.
Первым делом я пробормотал панегирик в честь хозяина нашего агентства Брюса Маккагена, одарившего меня долгосрочным отпуском. На работу сейчас вставать – с тяжелой-то головой… Я даже отменил утренний ритуал варки настоящего кофе. Обойдусь растворимым. Поставил чайник, набрав в него воды прямо из-под крана (обычно я никогда не опускаюсь до этой подозрительной хлорированной жидкости).
Пока вода грелась, я прошел в гостиную. Ноутбук лежал на столе немым укором. В лучах раннего солнца на нем серебрилась пыль. Отворачиваясь от укоряющего компьютера, я пошарил глазами по корешкам моих немногочисленных книг. (На оставшиеся от хозяйки подписные издания Дрюона, Шишкова и Полевого я даже и не смотрел.) В глаза бросился Веркин презент на День защитника Отечества – подарочное издание «Толкования снов». Я всегда считал эту книгу глупейшей, мещанской и бесполезной в хозяйстве. Не выбрасывал только потому, что нарвался бы тогда на Веркины обидки.
Но сегодня под утренний кофе хотелось почитать именно что-нибудь глупое. Не с Кортасара же начинать и без того тяжелый день.
Интересно, есть там издатель?
Посмеиваясь сам над собой, я открыл предметный указатель. Искомое толкование значилось на 167-й странице – «Во сне иметь дело с издателем – к интересным деловым поездкам и полезным для вас контактам». А я имел с ним дело? Вроде не имел. Только смотрел в его черные очочки. Я зачем-то нашел очки. «Видеть очки – неожиданно попасть в немилость к начальству». Интересно, а очки должны быть сами по себе – или на носу у издателя тоже сойдут? Я хмыкнул, поражаясь тому, что кто-то всерьез пытается толковать свои сны. Нет, эту книженцию я даже бегло просматривать не буду. Я водрузил «Толкование снов» на место. Взамен ничего не взял. Вернулся на кухню, заварил кофе.
«Что, значит, нас ожидает? – подумал скептически. – Интересная деловая поездка и одновременно немилость у начальства. Поездка мне явно не светила, а вот насчет немилости… Козлов, конечно, мне не начальник. Но аванс-то я у него взял. И благополучно занимаюсь вместо романа своими проблемами. То у меня пьянки, понимаешь, то кошмары, то базары с молоденькими журналистками. «Так дела не делаются», – строго сказал я. Сказал громко, на всю квартиру. Фыркнул. Начальственного голоса не получилось. Но дело-то не в начальниках. Дело в том, что сейчас даже после дурацкой кошмарной ночи и после всех событий последних дней мне нестерпимо хотелось вернуться. Вернуться к своему лэп-топу, даже пыль с него не смахивать, просто включить, создать файл с именем «глава 3» и уйти, уйти в тот мир.