Пока был жив покойник

Любимова Ксения

– Не знаю! Чего ты меня об этом спрашиваешь? Спроси у Иры! – сорвался Голубев. – Прости, – тут же извинился он. – Я немного нервничаю. Правда, не так сильно, как сегодня утром, но нервничаю. Вероятно, я уже просто смирился с тем, что других убийц у меня нет. Остался последний штрих. Но можно обойтись и без него.

– Какой? – одними губами спросила Мариша.

– Пистолет! Его нужно найти, – пояснил следователь. – Хотя это чистая формальность, но хороший адвокат может все наши обвинения свести на нет.

– Почему?

– Он будет

настаивать, что выстрелы сделаны совершенно из другого пистолета. А то, что из Ириного шкафа пропал пистолет Мальцева, не более чем совпадение. Он может сделать акцент на том, что в деле было два пистолета, и они никак не связаны между собой.

– А может, это и неплохо, что пистолет не нашли? – оживилась Мариша. – Сергея и Иру оправдают.

– Вряд ли… – покачал головой Голубев. – Слишком много пистолетов. В нашей системе не любят такие фокусы. Я думаю, косвенных доказательств будет достаточно, чтобы наших подозреваемых признали виновными. А вот если мы найдем пистолет и он действительно окажется другим, тогда можно будет что-то придумать.

– Слушай, – попросила Мариша. – Ты тогда не спеши с докладом. Подумай, как ты будешь выглядеть, если доложишь о том, что Ира и Сергей виновны, а потом найдется пистолет и окажется, что он не тот.

Голубев криво усмехнулся.

– Ты сама-то веришь в то, что говоришь?

– Верю! – кивнула Мариша.

– А я – нет. Вот увидишь, пистолет окажется тот же самый. Я для примера сказал, что он может оказаться не тем. Но так бывает только в детективных романах, где на каждом шагу появляются нужные улики, а сыщик в последний момент находит нужного свидетеля. Поверь, в жизни все гораздо прозаичней!

– И все-таки я буду верить до последнего! – упрямо заявила Мариша.

– Дело твое! – пожал плечами Голубев. – Но я бы на твоем месте не очень надеялся.

– Эрик говорил мне, что нужно полагаться на свою интуицию. Отбрасывать все лишние сомнения, не верить неопровержимым уликам… Нужно взглянуть внутрь себя и спросить: верю ли я, что этот человек действительно убийца?

– Твой Эрик – последний романтик детективного дела! – усмехнулся Голубев.

– Но ведь ему удается раскрывать даже очень сложные дела!

– Основываясь только на ощущениях?

– Это один из главных моментов, на которые он опирается, – сказала Мариша.

– Это он тебе сказал?

– Ну да!

– Я думаю, он над тобой пошутил, а ты и поверила.

– Нет, – твердо ответила девушка. – Он говорил абсолютно серьезно. Кстати, по его словам, у меня тоже есть такая черта – чувствовать человека.

Голубев рассмеялся.

– Я еще могу поверить, что этим умением обладает Эрик. Это может быть просто колоссальный опыт, который он накопил. Но ты… Эрик внушил тебе бредовые идеи, а ты и рада стараться!

– И ничуть они и не бредовые! Я верю, что Ира здесь ни при чем! И Мальцев – тоже! Я это чувствую!

– А тебе не приходило в голову, – тихо сказал Голубев, – что ты думаешь так не потому, что так чувствуешь,

а потому, что хочешь, чтобы так было?

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Мариша.

– Я имею в виду то, что тебе очень не хочется, чтобы Иру и Сергея осудили. Они тебе симпатичны, поэтому ты себе внушила, что они не могут быть виноваты. А потом стала рыться в своих чувствах. Естественно, что чувства дали тебе понять, что они невиновны!

– Ты считаешь, что у меня не получилось отвлечься от ситуации и взглянуть на вещи объективно?

– Да, я так считаю. Если бы ты смотрела на ситуацию, как ты говоришь, объективно, то поняла бы, что другого варианта здесь нет и быть не может. Покопайся в себе еще! Может, появятся и другие идеи!

– Не может этого быть! – растерянно прошептала Мариша, и ее глаза наполнились слезами.

– Может! – усмехнулся Голубев. – Еще как может! Тебе нужно побольше общаться со мной. Я человек практичный и без лишних заморочек. Тогда у тебя не появятся глупые идеи, связанные с ощущениями и эмоциями.

Мариша потерянно молчала. Она доверяла Эрику и считала, что у нее действительно есть нюх на невиновность, как он выражался. Но, видимо, она зря в себя поверила. Ира и Сергей убили Николая, а затем и Иванова, чтобы он не рассказал о том, что видел и слышал в тот день. Если посмотреть на ситуацию со стороны, то все так и было. И нечего искать здесь какой-то другой вариант. Его просто нет!

– Я посмотрю вокруг ямы, – сказал Голубев, стараясь не глядеть на Маришу. – А ты погляди чуть подальше. Все, что не будет вписываться в эту стройку, осмотрим и заберем с собой.

– Хорошо, – кивнула она и побрела вокруг бетонного забора.

Под ноги ей попадались мелкие камешки, куски железа, обрывки пакетов из-под цемента… Как бы ей хотелось найти какую-нибудь значительную улику. Например, паспорт какого-нибудь гражданина, который не должен был появляться на этой стройке!

Чем дальше она шла, тем меньше верилось, что она действительно что-то найдет. Преступники не дураки и специально оставлять важные улики не будут. Прав Голубев, это только в кино и в книгах все происходит гладко, и свидетели появляются в нужный момент, и улики…

Мариша пнула очередной камень. Взмыл вверх и тут же опустился вниз разноцветный бумажный кусочек.

«Здесь везде валяются обрывки бумажных пакетов, – с раздражением подумала Мариша. – Почему нельзя обрывать пакеты аккуратно, чтобы мусор не болтался под ногами, словно на свалке. – Она присела и подняла бумажку. – А это не кусок обертки от пакета с цементом, это билет на поезд, – заметила она. – Странно, зачем его здесь бросили?»

Мариша хотела выкинуть билет, но что-то ее остановило. Голубев сказал, чтобы она примечала все, что не будет вписываться в эту стройку, а этот цветной квадратик, по ее мнению, как раз и не вписывался. Она положила билет в карман и еще немного побродила. Больше ничего на глаза ей не попалось, и она вернулась назад к яме.