Пока был жив покойник
Шрифт:
– А если это будет Ира? – поинтересовалась Мариша.
– Не будем забегать вперед. Я жду ответа на свой вопрос. Мой осведомитель должен передать мне информацию, которую я считаю важной. От этого будет многое зависеть.
– А когда ты получишь эту информацию?
– Надеюсь, что в самое ближайшее время.
– Я так боюсь, – вдруг совсем по-детски всхлипнула Ира.
– Чего ты боишься? – тихо спросила Настя.
– Я боюсь, что нам с Сергеем не выбраться из этого омута. Все против нас! И как доказать всем, что мы ни в чем не
– Успокойся, доверься Эрику. Он обязательно что-нибудь придумает. Правда, Эрик? – Настя посмотрела на сыщика.
– Я очень постараюсь, – медленно ответил он и отвернулся.
Звонок в дверь прозвучал неожиданно, хотя каждый из них ждал приезда Голубева. Даже Мариша вздрогнула, когда громкая трель разлилась по всему дому. Настя вскочила и побежала навстречу гостю.
Когда Голубев вошел в гостиную, все стало понятно и без слов. Его вытянутая физиономия говорила гораздо красноречивее всяких слов. Он подошел к дивану и обреченно плюхнулся на него, как будто следующие минуты жизни должны были стать для него последними.
– Стреляли из одного пистолета? Пули совпадают? – поинтересовался Эрик своим обычным равнодушным тоном.
– Да, – кивнул следователь и тяжело вздохнул. – Я уже доложил об этом начальству.
– Алексей! – воскликнула Мариша. – Ты же обещал подождать!
– Прости! Но шеф сам позвонил, когда я уже собирался уходить. Он в курсе, что мы нашли тело Иванова, и с не меньшим нетерпением ждал результатов экспертизы.
– Но почему ты не сообщил ему об этом завтра утром?
– Я хотел! Говорю же, он поймал меня уже на выходе. Что мне оставалось?
– Так, и что теперь? – напряженным голосом спросила Настя.
– Ждем до завтра, – вяло ответил Голубев.
– А завтра что?
– Завтра и узнаем, – уклонился он от ответа.
– Хорошо, что хотя бы сегодня Иру оставили в покое.
– Вообще, это очень удивительно, – отозвался Голубев. – Я уже приготовился к тому, что придется увозить Ирину Михайловну из вашего гостеприимного дома, но шеф дал отбой до завтра. Чего-то он еще ждет… Вот только чего? Чуда, что ли?
Эрик хмыкнул. Голубев посмотрел на него унылым взглядом, но ничего не сказал.
– Я сегодня так устал, словно сутки напролет мешки ворочал! – наконец произнес он, не выдержав дружного молчания окружающих. – А завтра я стану для вас врагом номер один.
– Подожди жаловаться, может, все и обойдется, – потрепала его по руке Мариша.
– Ты издеваешься, да?
– Почему? – удивилась она. – Я просто пытаюсь верить в лучшее.
– Вот и мой шеф, видимо, пытается. А чудес не бывает, понятно вам?
– Не нервничай! – осекла его Мариша. – До завтра еще дожить надо.
– Хоть бы не дожить! – простонал Голубев. – Вот бы умереть во сне, тихо и спокойно! Чтобы больше никто не докапывался со своими родственными связями!
– Чего ты стонешь? Если шеф дал тебе еще один день, значит, считает это
– Я представляю, каково ему! Уж если мне так хреново, ему и подавно!
– Ты думаешь, он тоже мучается из-за этой ситуации?
– А как же! Он боевой офицер. Для него справедливость – превыше всего. А видишь, как приходится действовать…
– Ладно, возьми себя в руки. Есть хорошая пословица – утро вечера мудренее. Видимо, твой шеф придерживается этой старинной мудрости. Придерживайся и ты!
Голубев только тяжело вздохнул. Марише вдруг стало жалко этого парня. Много ли их таких в нашей правоохранительной системе? Тех, кто готов, несмотря ни на что, искать правду и не замалчивать ее только потому, что у кого-то есть влиятельный папа или высокопоставленные знакомые…
Это здорово, что есть люди, подобные Голубеву, – ответственные, принципиальные, болеющие душой за свою работу. Ему сейчас очень непросто, ведь он предает свои принципы, взгляды, убеждения. Как ему, должно быть, хочется забрать Иру и покончить со всем этим делом. Но он не может, потому что ему не дали такой команды! И бедный Голубев должен кусать локти от злости и бессилия.
– Алексей, мы ждем твоего рассказа, – тихонько проговорил Эрик, пристально глядя на следователя.
– Сейчас расскажу, – нехотя откликнулся он. – Правда, и рассказывать-то особо нечего. Два часа я сидел в своем кабинете и ждал, когда же судмедэксперт и эксперт по баллистике выдадут свои вердикты. Я прокрутил в голове кучу разных версий. Прикидывал, что будет, если пистолеты окажутся разными.
– И что же было бы?
– О! Здесь возможны разные варианты, – оживился Голубев. – Я так увлекся, что почти убедил себя в том, что пистолеты точно будут разными. Эксперт позвонил как раз в тот момент, когда я решил, что эти два убийства никак не связаны между собой.
– Представляю твое разочарование!
– Не представляете! Я реально чуть не заплакал!
– Ты давай рассказывай, ныть будешь потом.
– Ну вот! Позвонил эксперт и сказал, что пули выпущены из одного и того же пистолета.
– Это точно? Ошибки быть не может?
– Абсолютно точно. Наш эксперт, Морозов, уже двадцать лет работает в этой сфере. Он на этих экспертных заключениях собаку съел!
– Значит, пистолет один и тот же, – задумчиво протянул Эрик, – что ж, нам от этого ни горячо ни холодно.
– То есть как? – опешил Голубев. – Разве не было бы проще, если бы пистолеты оказались разными?
– На мой взгляд – нет.
– Эрик, вы это серьезно говорите?! – Голубев даже привстал.
– Абсолютно серьезно! – кивнул сыщик.
– Ничего не понимаю! Может, объясните мне, почему две пули, выпущенные из одного и того же пистолета в двух разных людей, никак не влияют на исход дела?
– Позже, – отмахнулся Эрик. – Лучше скажите, что там со временем смерти Иванова? Удалось определить?