Пока чародея не было дома. Чародей-еретик
Шрифт:
— Ну, укрытие так укрытие, — разочарованно вздохнул Джеффри. — Говори, Пак, какой у тебя план?
Когда тролль, немилосердно топоча и подвывая, подошел к гроту, все уже были наготове.
Тролль шел по следам детей вплоть до самого занавеса из лиан. Сначала он не заметил отверстия в зарослях, через которое все проникли в грот, и прошел мимо него. Тролль остановился и озадаченно огляделся по сторонам. Затем он расплылся в ухмылке, развернулся и пошел обратно, на ходу старательно принюхиваясь. Добравшись до отверстия, тролль
— А-хо!
Потом он пригнулся, еще разок хорошенько принюхался, довольно хихикнул и шагнул в отверстие.
Однако он тут же наткнулся на невидимую преграду.
Тролль озадаченно нахмурился, отступил на шаг, однако то, на что он наткнулся, намертво прилипло к нему, и он принялся метаться из стороны в сторону, пытаясь избавиться от пут. Но как он ни старался, он никак не мог стряхнуть липучее вещество — тролль только злобно выл и беспомощно болтал руками и ногами.
— Его опутала паучья сеть, — сообщил Джеффри.
— Ничего удивительного, — проговорил Магнус, — когда эту сеть сплела тысяча пауков. Ну, Делия, теперь ты руководи нами. Думай. А ты, Джеффри, объедини свои мысли с нашими.
Джеффри уставился на тролля в упор, но при этом старательно сосредоточился на мыслях Корделии.
А Корделия стала думать о птицах — точнее, о множестве птиц, воробьев, малиновок, дроздов, ворон, — сотнях и сотнях всевозможных пичуг. Магнус взял на себя воробьев и представил себе их стаю так живо, как только мог. Джеффри предпочел малиновок, стая которых упражнялась в парении перед отлетом на зиму в теплые края.
Тролль орал во всю глотку и сражался с паутиной все более отчаянно, но чем дальше, тем меньше были его успехи. По мере того как он бился в паучьих тенетах, от его тела начал отрываться кусочек за кусочком, и эти кусочки выскакивали сквозь прорехи в паутине и разлетались по лесу.
— Все получается так, как предсказал Пак! — радостно вскричал Джеффри. — Тролль сотворен из ведьминого мха!
С этими словами мальчик удвоил свои старания, не спуская глаз с чудовища.
Из темных зарослей десятками вылетали птицы — малиновки, воробьи и дрозды разлетелись и уступили место воронам. Те раскаркались так громко, что им даже удалось заглушить вой и рев плененного тролля. Но вот улетели и вороны — и мятущийся черный ком стал намного меньше.
Наконец тролль стал таким маленьким, что смог выбраться через одну из дырочек, проделанных им в паутине. В итоге на дно грота по склону скатился тролль всего-то в фут росточком. А его рев уподобился мяуканью котенка.
— Ах, бедняжка! — пожалела его Корделия, и созданные ее воображением дрозды тут же исчезли, словно мыльный пузырь. Девочка вскочила, протянула руки, но Пак ухватил ее за подол юбки:
— Не надо, Корделия! Он стал маленьким, но остался злобным и мстительным чудовищем! Только коснешься его рукой — и он отхватит ее зубищами до запястья!
— Думай, брат! —
А потом в гроте стало тихо-тихо.
Корделия стояла, широко раскрыв глаза от изумления и жалости.
— Не стоит чувствовать себя виноватой, сестренка, — бросил Джеффри. — Он бы сожрал тебя и не поперхнулся.
— Он был не сам по себе, — заметил Пак. — У него и ума-то собственного не было. Им владели только желания — безотчетные, тупые желания. Он родился, когда какая-то старушка рассказывала внучку страшную сказочку на ночь. Так что, по сути, он являл собой страшный сон, не более.
— Пропал — как будто и не было его, — прошептала Корделия.
— Зря ты так думаешь! — запальчиво вскричал Джеффри, а Магнус кивнул и очень серьезно проговорил:
— Он бы запустил в тебя свои острые зубищи и слопал, испытывая самый настоящий голод. Нет, сестренка, он был очень даже всамделишный.
11
Было еще темно, когда детей, одного за другим, разбудил Келли.
— Просыпайтесь, — тихонько приговаривал лепрехун. — Над полями встает солнышко, детки, хотя вы его и не видите. Пора в путь. Просыпайтесь!
Дети, выражая свое недовольство каждый по-своему, зашевелились, стали со стонами протирать глаза.
— Но мы вчера так поздно легли, Келли, — капризно проговорил Грегори.
— И ночка выдалась тяжелая, — добавил Джеффри.
— Тяжелая! Кто бы жаловался! А я-то думал, что тебе по душе добрая драка!
— По душе, — зевнув, кивнул невыспавшийся Джеффри. — Но все равно я притомился порядком.
— А почему это мы должны вставать, когда Пак еще не проснулся? — недовольно вопросил Магнус.
— Как — не проснулся? Он встал раньше вас и пошел на разведку — осмотреть окрестности. Сказал, что больше не позволит вам попасть в беду! Так что уж давайте-ка просыпайтесь да поднимайтесь!
— Ну дай же мне еще хоть капельку поспать, — сонно пробормотала Корделия и снова улеглась на подушку из свернутого в рулон плаща.
Но тут ее щеки коснулся бархатистый нос. Девочка встрепенулась, подняла голову и увидела стоящего рядом с ней единорога, шкура которого серебрилась в предрассветных сумерках. С радостным криком Корделия вскочила и обвила руками шею чудесного зверя.