Пока чародея не было дома. Чародей-еретик
Шрифт:
— Просто передай то, что я сказал.
— Мог хотя бы метафоры поточнее формулировать, Род, — вздохнул Векс. — Хорошо.
Он не пошевелился — это и не было нужно. Та часть его металлического тела, которая была повернута к Терре, вдруг превратилась в антенну для передатчика, спрятанного внутри. В небо устремился протяжный сигнал.
— Передача завершена, — отрапортовал Векс.
Род довольно кивнул:
— Боюсь, мы не можем ждать ответа от отца Эла. Там понадобится несколько часов, пока его разыщут. Ну и конечно,
— Думаю, они нас известят об этом.
— Что я слышу! — дрожащим от злости голосом выкрикнул брат Альфонсо. — Как могло получиться, что у вас ничего не вышло? Вас было вдвое больше! Вам нужно было напасть на них, ударить покрепче, чтобы они лишились чувств, а потом доставить их сюда! — Он умолк, прищурился и вперил гневный взор в отца Фому. Но как только монах собрался ответить, брат Альфонсо презрительно бросил: — Вам недостало храбрости.
Отец Фома вздернул подбородок:
— Вернее сказать, что нам было отвратительно бить наших братьев.
— Они более не братья вам, а изменники! Да, изменники! Вот только эти изменники охмурили вас сладкими речами, встретили с распростертыми объятиями и с накрытыми столами. Отвечайте, так все было?
— Они радостно приветствовали нас, — не стал отрицать отец Фома. — И мы разделили с ними трапезу, преломили хлеб вместе. Но когда мы попытались убедить их в том, что они совершают ошибку, они оказались непоколебимы.
— И тогда вы тоже не сумели напасть на них.
— Мы напали на них — к стыду своему и позору. — Отец Фома опустил голову, понурился. — Пойми, мы монахи, а не воины!
— Но я велел вам привести их сюда, вернуть в монастырь любым способом — честным или бесчестным! И вы заверили меня в том, что вы это сделаете, ибо стране этой будет только благо, если ею будет править духовенство! Вас было вдвое больше, нежели их, и вы таки на них напали! Неужто вам не под силу было побороть их?
— Нет, потому что они были вооружены, как и мы, и успели обучиться владению оружием.
— Вам также известно, как владеть оружием! Неужто каждый из них дерется лучше, чем двое или трое из вас?
— Первое время так и было, — признался отец Том. — Но потом мы могли взять верх над ними, и тут вдруг явился бейлиф с отрядом воинов.
— Вот как? — прищурился отец Альфонсо. — И как это вышло, что они оказались неподалеку?
— Это мне неведомо, — отвечал отец Фома, а другие неудавшиеся налетчики, стоявшие позади него, взволнованно зароптали.
— Для этого может быть несколько причин, — процедил сквозь зубы брат Альфонсо. — Однако все они сводятся вот к чему: королю известно о наших деяниях! — Он обвел побледневших монахов стальным взглядом. — Как это могло произойти? А так, что кто-то один из вас — а может, и не один — забыл о том, чтобы сделать свои мысли недоступными для подслушивания!
— Либо… — Отец Фома не договорил,
Брат Альфонсо с каменным лицом кивнул:
— Либо один из нас — лазутчик. Что же это означает, братья? Одно только то, что о наших деяниях узнает король, плохо само по себе, а что же будет, если о них прознает наш добрый аббат?
Монахи затравленно переглянулись.
— Доведется нам строго поститься и подолгу молиться наедине — это по меньшей мере, — прошептал один из них.
— Верно, а еще вас могут выпороть и расстричь, — скривившись, добавил брат Альфонсо.
Монахи примолкли и вытаращили глаза, страшась мысли о том, что их изгонят из монастыря и из ордена.
Брат Альфонсо сощурился, кивнул и обвел всех монахов взглядом.
— Будет так, если не хуже. Потому, братья, смотрите: никому ни слова о случившемся. И приглядывайте друг за другом, чтобы никому из вас такое в голову не пришло. — Голос его зазвучал зловеще: — И с этих пор повинуйтесь моим приказам.
Монахи в ужасе уставились на него. Наконец отец Фома набрался храбрости и сказал:
— Этим ты нас не запугаешь! Ты не сможешь рассказать о том, что мы сделали, не запятнав себя самого!
— Не будь так уверен в этом, — высокомерно заявил брат Альфонсо.
Отец Фома побледнел еще сильнее, однако уверенно продолжал:
— И все, что ты обещал нам, постигнет и тебя.
— О да, — фыркнул брат Альфонсо. — На том и зиждется моя уверенность. Не сомневайтесь, братья: кто бы ни понес ответственность за все, что случилось нынче вечером, это буду не я! Так что приглядывайте друг за другом и исполняйте мои повеления!
После отправки сообщения Род вскоре добрался домой. И вот, когда он сидел за столом, в комнату вбежали Дети, миновав дверь так, словно она существовала только теоретически.
— Папа! Папа!
— Мама! Мама!
— Папа!
— Мама!
— Спокойствие! — крикнул Род, с превеликим сожалением отказавшись от планов на вечер.
Наступила тишина.
— Вот так, — резко проговорил Род. — А теперь говорите, что случилось?
— Подколодный змей!
— Мерзкий лазутчик!
— Предатель всех волшебниц и чародеев!
Род сразу насторожился.
— Тихо, тихо! Ведите себя разумно. — Он указал на Магнуса. — Что стряслось?
— Корделия уловила проблеск мысли телепата, папа. Он подслушивал и надеялся, что никто не заметит его.
Ярость полыхнула в сердце Рода. Он был готов взорваться, но тут рядом с ним оказалась Гвен и опередила его, не дав ему и слова сказать.
— Как ты узнала об этом, Корделия?
— Мы играли, мамочка, и вдруг я почувствовала еле уловимый всплеск сознания. Он был похож… на паутину, давно покинутую паучком, которую качнул ветер. Я замерла и прислушалась и поняла, что тот, от кого исходил этот всплеск, слушает — не думает, а слушает, — как слушала я сама.