Пока часы двенадцать бьют
Шрифт:
— Почему две?
— Одной скучно, — она пожала плечами, как само собой разумеющееся. — Да и некоторые экземпляры повторяются. Ой, вон смотри, смотри!
Они остановились под балконом одного из домов. На втором этаже стояла парочка, которая танцевала медленный танец, а между ними на руках сидела пушистая белая кошка, которая светлым пятном выделялась на фоне их одежды.
— Так выглядит счастье, — уверенно и мечтательно произнесла Саша. Они еще мгновение наслаждались моментом и затем отправились дальше.
Свернув вглубь двора, Миша почувствовал, что они почти дошли, но ему так не хотелось прерывать неожиданную
— А как еще выглядит счастье? — первым прервал он тишину.
Глава 1.4 Заглядывая в окна чужих домов
— А ты сам не знаешь?
— Порой мне кажется, что нет, — признался он. — Да и для каждого счастье — это что-то свое.
Сам же Миша подумал, что счастлив он был, пока брат жил дома, все остальное время — с момента его отсутствия и до настоящего времени — было сущей пыткой. Казалось, родители озлобились на мир и посвящали себя целиком и полностью только тому, чтобы накапливать деньги, но на самом деле хотели лишь заглушить собственную боль, обиду и печаль. Они говорили, что весь бизнес перейдет теперь ему и что стараются они ради него. Миша скучал по брату, правда спустя почти шесть лет это чувство притупилось, он стал забывать каково это слушать вместе музыку, распаковывать новогодние подарки, драться за лучшее место в кинотеатре, забывал голос. Имя же при родителях было под запретом. Спустя время на смену грусти пришла обида за то, что теперь семейную ношу — бизнес — придется нести младшему сыну, который мечтал всю свою жизнь посвятить музыке. И вот мечта лопнула, как мыльный пузырь. Но он всей душой не хотел расстраивать родителей, после потери одного из детей, поэтому решил, что сделает все, чтобы они им гордились.
Саша немного помолчала.
— Счастье — это когда заходишь домой и видишь, как родители сидят на кухне и смотрят кулинарные передачи, споря, кто какое блюдо из них сможет приготовить. Счастье — это когда кошка ночью приходит к тебе спать и калачиком сворачивается у тебя под грудью, тем самым показывая свое доверие. Счастье — это отрезать такой толстый кусок батона, намазать его маслом и полить каким-нибудь вареньем, так чтобы оно стекало по рукам, по подбородку, иначе не вкусно, иначе слишком аккуратно, а так жить нельзя. Счастье — это когда зрители встают в театре и аплодируют пять минут, десять, а актеры все выходят и выходят кланяться. А еще счастье — это видеть улыбку любимого человека, — при этом она такими счастливыми глазами посмотрела на юношу, что тот смутился и улыбнулся. — А что же для тебя счастье, Миша?
Он немного растерялся от вопроса, а услышать свое имя из её уст сродни току.
— Нууу, счастье — это слышать музыку, которую создаешь, тогда появляется чувство, будто ты что-то значишь в этой жизни. Счастье — это когда ты можешь быть тем, кто ты есть, не надевая на себя какие-либо маски и не примеряя роли, вот, например, как сейчас с тобой. Я забыл уже каково это. И есть еще парочка вещей, которые для меня являются счастьем, но это секрет, возможно, когда-нибудь я расскажу тебе о них, Саша, — ее глаза при упоминании своего имени широко распахнулись, как у него несколькими секундами ранее, а он ей нахально подмигнул, что добавило румянца на ее щеках.
В этот момент они дошли до одного из подъездов небольшого дома и остановились, неловко топчась на месте.
—
— Брось, я чудесно провел время… — на языке вертелось окончание фразы — “с тобой”, но парень внезапно смутился, раньше он никогда не чувствовал себя при девушке так неуверенно, — на свежем воздухе.
— Ты мне напиши что-ли, имею в виду, как дойдешь, а то поздно, — щеки Саши еще больше покраснели, и было не понятно: от мороза или тоже от смущения.
— Я на такси, но спасибо за беспокойство, — его лицо озарила улыбка, а на щеках заиграли ямочки. Снег падал на его шоколадные волосы и темные ресницы, девушка сама не ведая зачем, растрепала их, стряхнув снег. От этого легкого прикосновения ее теплой руки по телу пробежала дрожь.
— Спасибо за шарф, я пойду, — она накинула его на Мишу, невольно прикасаясь к нему.
Около двери девушка замешкалась и обернулась, парень стоял и смотрел ей вслед.
— Знаешь, а ты совсем не такой, как я думала…
— А ты в точности такая, какой я тебя и представлял…
В этот момент дверь открылась и вышел сосед с овчаркой, Саша потрепала пса по голове и скрылась в желтом свете подъезда.
Миша стоял под окнами и смотрел, как зажигаются и гаснут окна в доме, гадая, какие из них Саши.
В холодный, неуютный дом возвращаться не хотелось, он до последнего надеялся, что она пригласит его на чай с теми самыми бутербродами с батоном, маслом и вареньем, чтобы продлить ощущение тепла и уюта, исходящие от этой необычной девушки.
Он уткнулся в шарф, который пропах ее духами с запахом карамели и кремом для рук. А снег продолжал танцевать вокруг него, пряча ее следы на тротуаре, будто ее и не было рядом. Юноша подумал, что до дома он дойдет пешком, так как торопиться не хотелось.
***
Саша не хотела уходить и нарушать это мгновение, но последние слова ее задели: “А ты в точности такая, какой я тебя и представлял”.
“Он тоже думает, как и все”, - с горечью думала она, не понимая, почему ее так взволновало его мнение о ней.
Девушка почувствовала, что ее окутывает его запах — запах сигарет в перемешку с мускатным одеколоном. Он приятно щекотал нос и впивался в память, она глубоко вдыхала аромат, пытаясь оставить его у себя.
Зайдя домой, на пороге она обнаружила родителей, которые с весьма хитрым видом переглядывались.
— Так-так-так, ну и что это за мальчик провожал тебя?
— Могла бы и на чай пригласить!
— А что это он тебя даже не чмокнул на прощание?
— Ну маааама!!!
Саша весело рассмеялась. Тепло дома сразу проникло в сердце, а родительская любовь окутала заботой, словно пуховая шаль.
Глава 2. Обретая друга
И вся к тебе дорога изучена до нет.
И я, наверно, знаю грустный ответ.
И всё равно смотрела в окна,
Может, увижу тебя.
А снег идёт, а снег идёт…
“Глюк’oza — Снег идет”
Субботное утро выдалось морозным и солнечным. Миша лениво развалился на двуспальной кровати в серых домашних штанах и перебирал вкладки на своем ноутбуке, периодически щурясь от солнечных лучей, заглядывающих прямо к нему в спальню, скользящих по письменному столу и разбросанным по нему учебникам, по большому шкафу, серым обоям, пушистому ковру и по кровати, на которой лежал потрепанный раскрытый блокнот.