Пока часы двенадцать бьют
Шрифт:
Импровизированный концерт продолжался, когда подошла мама девушки и приветливо помахала подписанными бумагами.
— Мамочка, мне надо срочно бежать, там Миша… в общем, я была не права.
— Чудо ты моё, Саша! Вы еще такие молодые, но со временем научитесь слушать друг друга и главное слышать и доверять. Ох, этот маленький разбиватель сердец снова устроил концерт, — покачала она головой, переводя взгляд на мальчика.
— Как его зовут? — спросила Яра, вытягивая шею, чтобы лучше разглядеть.
— Миша Макаров.
Глава 10.2.
— Чего?! — хором воскликнули девушки, отчего с березы сорвалась толстая откормленная ворона, уронив на них горстки снега.
— Мама, кто его родители? Ты их видела?
— Да-а-а, маму только. Девушка с африканскими косичками, вся в татушках, невысокая, темненькая, и пирсинг еще в брови.
Саша кинулась к ребятне, сердце ей подсказывало, что сейчас нельзя упустить что-то очень важное, что прямо находится у нее под носом. Мальчик как раз закончил одну композицию и собирался начать другую.
— Миша, — окликнула его девушка, усаживаясь рядом с ним на колени прямо в снег. Он удивленно уставился своим ангельским взглядом, каким могут смотреть только дети. И Яра. — Привет, скажи, пожалуйста, как зовут твоего папу?
— Вова.
— И он у тебя музыкант?
— Раньше у них с мамой была своя группа.
— А своих бабушку с дедушкой ты знаешь?
Мальчик замялся.
— Родители учили меня не разговаривать с чужими.
— Умничка! — Саша погладила его по шапочке и встала с колен. Она была ужасно взволнована и теперь лихорадочно думала, что же ей делать.
— Я их не знаю, — раздалось за ее спиной. — Ба с дедой не общаются с нами.
Сердце больно кольнуло после этих слов, и на глаза навернулись непрошенные слезы.
— Мама, мне надо поговорить с его родителями, — твердо произнесла она, наконец поняв, как должна действовать.
— Саша, ты с ума сошла?! Мы ведь опоздаем! — возмутилась Яра, все также стоявшая по другую сторону забора, так как на территорию садика попасть не могла.
Но Захарова осталась непреклонна и ушла глубоко в себя, раздумывая над тем, что ей придется сказать. Сомнений быть и не могло, это был племянник Миши. Ее Миши, который столько лет ждет возвращения и скучает по своему брату. Надежда примирить их, хотя бы братьев, была, крошечная, но теплилась, и сейчас была лишь в руках Саши. Раз Вова назвал своего сына в честь младшего брата, то еще не все потеряно.
— Вон они, — мама девушки ткнула в сторону калитки, буквально в пяти метрах от того места, где они сидели. Там стояла совсем молодая пара: девушка, как и описывала родительница, неформальной внешности с множеством мелких африканских косичек, которые доходили до талии, на шее были видны татуировки, и даже на кистях красовались темные завитки; и парень, коротко подстриженный и в военной форме, на которой красовалась эмблема “Федеральная служба судебных приставов”. Они радостно махали своему сыну, а он летел к ним на всех парах, размахивая гитарой. Вот отец подхватил его на руки, мама взяла его рюкзачок, и они направились к выходу.
Саша сорвалась с места и побежала за ними, норовя поскользнуться и растянуться прямо под их ногами.
— Постойте! — задыхаясь, крикнула она.
Они
— Ой, я снова забыла расписаться в журнале, но вы ведь видели, что мы его забрали? Можно я завтра подпись поставлю? — произнесла приветливо девушка.
— Что? — Саша не сразу смогла понять о чем речь. — Нет, я не об этом. Постойте, я так волнуюсь, не могу собраться.
Они все продолжали удивленно таращиться друг на друга.
Глава 10.3. Целуясь под снегопадом
— Миша вас очень ждет. Другой Миша, ваш брат, — запутано начала она. — Он скучает, тоскует, даже пытался самостоятельно разыскать. Вы нужны ему, да и в целом семья должна быть семьей, это все сейчас не правильно! Я уверена, что вам будут рады!
— Девушка, вы, видимо, обознались, — сухо произнес парень, и Саша увидела, что у них с Мишей действительно есть схожие черты. Такой же цвет глаз (интересно от кого из родителей он им достался), нос, овал лица. Пока она разглядывала его, они снова двинулись по своему маршруту.
— Да постой же, Вова! — она сама не ожидала, что окликнет его так по имени, но это придало ей храбрости, будто имя способно приравнять людей. Он замер, не решаясь повернуться, зато его жена и ребенок на руках смотрели на нее во все глаза. В спину тоже оказалось говорить намного легче. — Неужели тебе так все равно на своего собственного брата? Младшего брата! Ты понимал, когда уходил, что на него обрушил? А ему между прочим было всего двенадцать, когда пришлось отказаться от всего, что было ему дорого, да и сейчас приходится! — Она не заметила, как перешла на крик, но отчаяние затапливало ее. — Каждый божий день он сейчас делает выбор в пользу семьи! А его до сих пор никто не спросил, чего же хочется ему! На новый год он загадывает желание, чтобы тебя увидеть еще хоть раз! Будь же мужчиной и наберись смелости вернуться… хотя бы ради него… — еле слышно закончила она и развернулась, чтобы уйти.
Дети испуганно таращились на нее и расступались, пока она подходила к оторопевшей маме, та, видимо, тоже была в шоке от того, что ее дочь могла так повысить голос. Саша сама от себя такого не ожидала, но сейчас злость бушевала в ней, вытесняя все остальные чувства и мысли. Яра присвистнула и полезла в сумку за телефоном, видимо, чтобы наконец вызвать такси.
Пока Захарова пыталась отдышаться и прийти в себя, она не заметила, как к ней подошла девушка с африканскими косичками. Она заметно нервничала и теребила в руках рюкзачок Миши.
— Прости, как тебя зовут?
— Саша.
— Очень приятно, Саша, я — Вита. Хочу, чтобы ты знала, я много раз с ним говорила насчет примирения, но все бесполезно. Как об стенку горох. Я специально попросила, чтобы он перевез нас обратно в этот город, надеясь, что в нем всколыхнутся воспоминания, но… в общем, прости…
Сзади нее возник Вова, глубокая морщина пролегла у него между бровями, которая придавала ему устрашающий вид в купе с формой, и Саша лишь восхитилась Вите, которая не боялась его и могла противостоять, потому что Захаровой лишь хотелось сжаться под его взглядом.