Пока цветёт сирень
Шрифт:
Ирина встретила без энтузиазма идею мужа, но спорить не стала, сходила к врачу, даже позвала его в кабинет, когда врач сказал, что не видит никаких препятствий для рождения ребёнка. Тем не менее, беременность не наступала. Через полтора года Роман сам сходил к врачу, хотя не особо верил в собственное бесплодие. Ведь беременела Ирина раньше. Но, кто знает… Должна быть причина неудач.
Причина оказалась проста. Роман чувствовал себя одураченным, но отчего-то не злился на Ирину, вероятно, за годы брака он потерял эту способность – злиться
Всё, что он понимал – им предстоит долгий и непростой разговор. Вопрос ребром.
Роману была необходима полноценная семья, ребёнок, и Ирине придётся это принять.
Но прямо сейчас, в своём временном кабинете, в городе, в который он зачем-то приехал, хотя и обещал себе сотни раз не возвращаться сюда даже в мыслях, Роман не мог думать о своей жене. Все его мысли поглотила, как когда-то давно, Настя, Настенька.
Узкая юбка с завышенной талией, верх из тонкого трикотажа, украшение на цепочке, бесконечно длинные ноги, хвост из осветлённых волос.
– Проходи, – Роман растерялся, неожиданно для себя.
– Здравствуйте, что я могу для вас сделать?
– В каком смысле?
– Вы сказали, что в мои обязанности будут входить обязанности личного ассистента, пока вам не найдут кого-то более подходящего, что я могу для вас сделать?
– Кофе, начнём с кофе.
– Чёрный?
– Да, с сахаром, пожалуйста. На столе список документов, которые я хочу увидеть сегодня в первой половине дня.
– Хорошо.
Настя изменилась. Повзрослела. Казалось, выросла и поправилась. Пропала юношеская угловатость, сменилась неприкрытой женственностью. Это ощущалось во всём, от движений до формы бёдер и груди, которая увеличилась, и это точно не эффект пуш апа.
Сколько ей? Двадцать пять, тогда было двадцать два. Как же она умудрилась сохранить себя до такого возраста? Шальные студенческие вечеринки прошли мимо? Не в формальной девственности дело, это всего лишь малозначащая слизистая, а вот то, как смущалась Настя, как она зажимала губу, а потом разрешала себе получить удовольствие, её несмелые и неискусные ласки – от всего этого разило такой невинностью, что валило с ног, заставляло голову кружиться.
Сейчас всё изменилось. Взгляд уверенный, спокойный, с льдинками в глазах.
– Так значит, ты теперь работаешь здесь, – Роман сел напротив Насти, рабочий день подходил к концу.
– Да. Если позволите, я пойду, мой рабочий день до семнадцати.
– Ваш рабочий день ненормированный, Анастасия Павловна, пойдёте, когда я проясню пару моментов.
– Слушаю вас.
– Значит, работаешь здесь?
– Это очевидно, мне кажется.
– Почему?
– Почему работаю или почему именно здесь?
– Почему именно здесь?
– Куда взяли. График удобный.
– А как же: «Это динамично развивающаяся компания, для меня честь влиться в её дружный и сплочённый коллектив»?
– Это динамично развивающаяся компания, для меня честь влиться в её дружный и сплочённый коллектив,
– И всё же, почему именно здесь? Из-за меня? Чего ты хотела добиться?
– Не из-за вас, Роман Дмитриевич.
– Скажи ещё, что не знала, чья это компания.
– Знала, помнила, но это не имело значения. Меня устроила заработная плата и график работы, а на динамику развития, если позволите, мне плевать, я могу идти?
– Идите, рабочий день начинается в восемь.
– Но… мой в девять.
– С завтрашнего дня в восемь, у меня бессонница.
– Отлично, – с грохотом Настя переложила папку на столе и вышла из приёмной.
– Твою мать! – громко выругался Роман. Всего несколько часов рядом с Настей, всего пара взглядов на неё, несколько слов, и все его уговоры самого себя, вся выдержка, вся его жизнь летит кувырком.
Всё потому, что любовь с первого взгляда существует. Любовь существует. И бьёт наотмашь, сука, без права на прощение!
Глава 2
Несколько дней прошли незаметно для Романа. В восемь утра он был на рабочем месте, до того, как он появлялся, приходила Настя. Каждое утро его ждал кофе и лёгкий завтрак, за что Роман был благодарен. Есть сразу после сна он не мог, а вот после пробежки и контрастного душа был не прочь закинуть что-нибудь в организм, только времени на перекус не оставалось. Так что свежая выпечка приходилась очень кстати.
В первый же вечер, когда мысли Романа по шальному прыгали и вконец разбередили душу, сердце, и… физиологию, он принял решение свести общение с Настей к сугубо деловому. Правильно было бы отправить её обратно в отдел кадров, но тут здравый смысл Романа Дмитриевича давал сбой и находил массу причин, по которым невозможно так поступить.
Причина же была одна, и Роман, не привыкший врать самому себе, лишённый иллюзий о жизни, это осознавал – он не хотел терять из вида Настю. Его радовало её присутствие в приёмной. Радовало даже её молчание, причём радость эта ощущалась не только эмоционально, но и физически. Казалось, весь организм Романа, все его жизненные ресурсы были на подъёме.
Он пообещал себе и не позволял никакого флирта с ассистенткой, только разговоры по делу, пару вежливых слов, но хотел ровно противоположного.
Роман Уваров учился на своих ошибках и не собирался повторять их. Как бы ни было соблазнительно, он не хотел снова обманывать Ирину, Настю тоже. Впечатление готовой на лёгкую интрижку девушки она не производила, да и сам Роман не хотел таковую. Любоваться же Настей, проходя через приёмную, давая короткие распоряжения, он себе позволил.
К вечеру, казалось, телефон раскалился добела. Решение уехать в далёкий филиал не было тем, что облегчило жизнь Роману Дмитриевичу. Постоянно требовалось его участие, срочные решения. Средства коммуникации рванули далеко, предоставляли огромные возможности, но всё равно отдалённость не облегчала жизнь.