Пока Фрейд спал. Энциклопедия человеческих пороков
Шрифт:
Это действительно наваждение. Трудно вообще себе представить, отчего появляется гнев и каковы его причины. Встал не с той ноги? Плохо спал? А вот то, что боги просто-напросто решили наказать тебя (причем это не обязательно вызвано рациональными причинами, это может быть всего лишь прихоть одного из богов), выглядит вполне убедительной причиной.
Плутарх писал в сочинении «О подавлении гнева»: «Гиппократ говорит, что самая тяжелая болезнь – та, при которой человек более всего изменяется в лице. Вот и я прежде всего, заметив, что гнев особенно изменяет и искажает черты и цвет лица, походку, голос, приобрел отчетливый образ этой страсти, и мне внушала отвращение мысль, что я могу показаться друзьям, жене и дочерям таким страшным и обезображенным – не только диким на вид, утратившим свой обычный облик, но и приобретшим грубый, отталкивающий голос; именно такими я видел своих знакомых, охваченных
В самом деле, гнев воспламеняется, подобно факелу, мгновенно. Будто болезнь одолела тебя, и ты уже не в состоянии отвечать за свои поступки. Впрочем, если посмотреть на это под другим углом, то, быть может, в тебя в этот момент что-то вселяется, и уже от имени этой силы ты – неизвестно, праведной ли или греховной, – поступаешь спонтанно. В известном смысле такого человека можно назвать представителем интересов его величества гнева. Ибо вряд ли сам человек ведает, что творит.
2
Аристотель в «Никомаховой этике» пишет: «Недостаток, будь то некая безгневность или что бы там ни было, осуждают, ибо те, у кого не вызывает гнева то, что следует, считаются глупцами, а также те, кого гнев охватывает не так, как следует, не тогда и не на тех, на кого следует. Кажется ведь, что такой человек не чувствует и не страдает, а недоступный гневу [он, видимо] не способен защищаться, между тем сносить унижения самому и допускать, чтобы унижали близких, низко».
Словом, гнев все-таки не всегда расценивается как недостаток. В иных ситуациях нужно ответить обидчику, ведь если тебя умышленно оскорбили, терпеть как-то предосудительно.
Да, терпение, несомненно, является благодетелью, с этим спорить никто не будет. Как и с тем, что гнев порочен по своей природе. Однако это отнюдь не означает, что в некоторых ситуациях приходится на зло отвечать злом. Иначе ты сам будешь выглядеть нелепо.
Представьте, если оскорбили ваших родных и близких, отмалчиваться тут нет никакого смысла. Вооружившись слепой яростью, ты имеешь полное право на ответный удар. Во-первых, потому что это ярость. А во-вторых, потому что слепая. Если дело дойдет до суда, то помимо мотивировки ваших действий, в качестве защитного довода всегда всплывет «состояние аффекта». Это, простите, человеческая природа.
Гневливый человек имеет массу преимуществ, кроме того что может постоять за себя. Одно из самых важных его качеств – это отходчивость. Насколько он быстро впадает во гнев, настолько и быстро исполняется спокойствием. Гневливый человек поддается настроению, зато никогда не пребывает в этом настроении долго.
Представьте отношения между мужчиной и женщиной, лишенных гнева. Несмотря на то что такие отношения на первый взгляд кажутся образцовыми, люди не склонны считать их настоящими. Если люди любят, они не могут оставаться равнодушными друг к другу. И гнев является лишь частью их неутомимой страсти. Без гнева не было бы желанного обновления отношений – условно говоря, их перезагрузки. Словом, чем быстрее он вспыхнет, тем быстрее любовь перейдет на новую стадию. И как знать, быть может, этот этап окажется более устойчивым.
А что бывает при расставании с человеком? Разве степень его гневливости не равна степени любви, которую с сожалением следует признать потерянной? Так и возникает гнев. Дипломатичность в расставании весьма лицемерна: столько хороших слов в свой адрес можно лишь узнать во время деликатного разрыва – какой ты прекрасный человек и как хорош на фоне всех остальных. Нет, бросьте, о чем вы говорите? Вот если бы ты был самым плохим, самым несносным человеком на земле, тебе было бы приятнее расставаться, ведь ты бы отчетливо понимал, как тебя по-настоящему любили. А не мнимо – за выдуманные достоинства, о которых никогда не приходилось слышать прежде. Скромность не позволяла? Едва ли.
3
Гнев – показатель искренности. Нельзя разгневаться специально, по заказу. Зато по заказу можно творить зло (и есть специально обученные люди, которые делают это профессионально). В таком злодеянии может быть расчет, но мало страсти. Во всяком случае, в их «джентльменском наборе» нет места гневу.
А вот месть, даже самая безжалостная
Иные возразят: гневлив и тот, у кого просто не задался день. Зачем же ему расточать свой гнев на остальных? Разве это справедливо?
Но это фатальное заблуждение. В руках злодея и вилка может оказаться оружием. Что уж говорить, в человеческом роде не без плохих людей, желающих выместить на ком-нибудь свой гнев. В том нет вины ни одного из человеческих чувств, а есть лишь вина отдельно взятого человека.
Собственно, так у гнева и возникла дурная слава. С другой стороны, кажется, гневливые люди даже не замечают того, что их в обществе недолюбливают. «Давайте не будем кричать, сдержанность есть основа всех вещей», – гласят правила в великосветском обществе. И конечно, за буйный нрав человека моментально из такого общества исключают. Но разве кто-нибудь, будучи в состоянии гнева, хоть раз задумывался о том, что за плохое поведение он больше не сможет посещать приличные компании? Да сдались ему эти компании, пропахшие морализаторским нафталином! Наверное, по этой причине есть некоторое презрение к подобным собраниям благородных людей. Правила делают их элитой, но бездумное почтение к этим правилам лишают человечности.
Гнев невозможно запретить, как невозможно запретить любить. Гнев, вероятно, слабость, но слабость тех, кто не желает превращать свою жизнь в сборник дидактических правил.
Родителям свойственно гневаться на детей за их легкомысленность. Детям свойственно гневаться на родителей за их строгость. Странно, если это было как-то иначе.
4
Более того, гнев, если посмотреть шире, является вытолкнутой вовне совестью. Гнев со стороны окружающих тебя заставляет вести себя иначе. Страх наказания, может, и не самый эффективный способ сделать человека ответственным за свои деяния, но ничего более эффективного, пожалуй, не придумано. Все сказки про внутренний стержень – из разряда желанного, но недостижимого. Достоевский сколько ни искал совесть в своих персонажах, каждый раз натыкался на препоны – сложная она вещь, совесть.
Небесный гнев же создал человека таким, какой он есть. Нет сомнений в том, что он и зародил желание следить за своими поступками. Можно, разумеется, менять себя изнутри, а если для этого нужен толчок? Так, иногда люди состригают волосы, чтобы изменить свою жизнь. Или, скажем, уезжают в другие страны, то есть прибегают к внешним изменениям.
В философском смысле страх перед гневом – будь то небесный, отцовский или общественный – открыл человеку свободу выбора. Когда Адам нарушил райский закон – а он ведь был совсем не глуп и понимал на что идет, – он сделал первый в истории человечества выбор, пусть и в пользу зла. Но именно так и зарождается свобода – она не всегда бывает радостной и приятной, в некоторых случаях она приводит к непоправимым последствиям. Но, так или иначе, свободный выбор – это удел человека. Обрушившийся гнев за неповиновение придает осознанности ложному действию. Но невозможно понять изначально, ложный ли ты поступок совершишь или нет. Где регулятор?