Пока летит пуля
Шрифт:
В восемь утра на следующий день главный хирург его осмотрел, сверил показатели многочисленных датчиков, посовещался с двумя молодыми врачами, возглавляющими отделение реанимации, потом удовлетворенно потер руки.
Он подошел к Леони и сказал:
– Конечно, я могу ошибаться. После таких ранений всегда могут быть осложнения, но, как я вам уже говорил, он в прекрасной форме и молод... Думаю, он выкарабкается в конце концов.
Она ничего не ответила просто потому, что была не в состоянии говорить.
– Медсестра говорила мне, что ночью вы почти не сомкнули глаз. Постарайтесь поспать сейчас. Днем мы снимем с него респиратор и переведем его в обычную палату для выздоравливающих.
– Когда он придет в сознание?
Хирург на некоторое время задумался, потом негромко ответил:
– Думаю, сегодня вечером или ночью. Когда мы переведем его в обычную палату, ему перестанут давать наркотики и снотворное, из-за которых он все время спит.
– Когда он проснется, я хочу быть с ним рядом.
Врач улыбнулся.
– Да, конечно. Думаю, даже если бы мы очень захотели, вас отсюда и подъемным краном нельзя было бы вытащить.
* * *
Майкл очнулся в два часа ночи.
Увидев белый потолок, он закрыл глаза. Когда он их снова открыл, потолка он уже не видел. Он вообще ничего не видел, кроме склоненного над ним лица Леони. Взгляд его сфокусировался на ее лице и глазах, в которых застыл немой вопрос. Он почувствовал прикосновение ее руки к своей и услышал голос.
– Майкл, это я, Леони... Ты меня слышишь?
– Да, Леони, - прохрипел Майкл.
Потом она почувствовала слабое пожатие его руки.
В следующее мгновение Майкл ощутил на лице ее горячие слезы.
* * *
Накануне вечером позвонил Кризи. Был самый разгар туристического сезона, поэтому билеты на все рейсы до Мальты на ближайшие несколько дней были раскуплены заранее. Джордж Заммит позвонил председателю совета директоров компании "Эйр Мальта" и договорился, что Кризи прилетит десятичасовым утренним рейсом.
Джордж встретил его в аэропорту. Дорога до больницы заняла четверть часа. За это время он рассказал Кризи о случившемся. Тот слушал молча и, лишь когда они въезжали в ворота больницы, задал единственный вопрос:
– Сколько времени пройдет, прежде чем он встанет на ноги и полностью поправится?
– Врачи говорят, что в больнице ему надо будет пробыть еще как минимум пару недель, а до окончательной поправки пройдет еще несколько недель... Но он поправится. Причем полностью.
Они остановились перед главным входом в здание. Кризи уже выходил из машины, когда полицейский крепко взял его за руку и тихо проговорил:
– Мне очень жаль, Кризи.
– Это не твоя вина, - ответил тот. - Ты один за всем сразу уследить не можешь. У тебя из-за этого будут большие
– Нет. Мы это дело решили закрыть. В прессу не просочится никаких сведений. Комиссар сказал министру, что я с ним предварительно оговаривал вопрос о тренировках Майкла в крепости Святого Эльма... Он пошел на этот небольшой дружеский обман.
– От комиссара тебе досталось на орехи?
Джордж невесело улыбнулся.
– Было дело. Но я сказал ему, что в один прекрасный день Майкл станет лучшим бойцом в моем подразделении.
– Значит, комиссар оказался неплохим мужиком, - пробурчал Кризи, вылезая из машины.
Глава 27
Две недели спустя Кризи приехал на пароме с Гоцо на джипе, чтобы забрать Майкла домой.
Последние десять дней юноша провел в общей палате на третьем этаже. За прошедшие две недели Кризи ни разу не навестил своего приемного сына. Он нашел нужную палату. В просторной комнате стояло двенадцать коек, из которых все, кроме одной, были заняты - рядом с пустовавшей кроватью в кресле-каталке сидел Майкл. На нем были джинсы и майка с короткими рукавами. В ногах стоял пластиковый пакет с вещами. Кризи подошел к нему и спросил:
– С тобой все в порядке?
Майкл улыбнулся.
– Да, я вполне готов выбраться отсюда. Люди здесь приятные, но еда паршивая. Я бы лучше каждый день черную змею ел.
Кризи не улыбнулся. Он только резко бросил:
– Тогда пойдем.
Майкл потянулся к кровати, чтобы нажать кнопку в ее изголовье, и сказал:
– Меня просили вызвать служителя, который отвезет каталку вниз, когда ты приедешь.
– Сам ты ходить можешь? - спросил Кризи.
– Да, но...
– Что - но?
– Но мне сказали, чтоб я вызвал служителя и он отвез меня до машины.
Кризи наклонился к нему и тихо, но так, что мурашки по коже побежали, проговорил:
– Послушай меня внимательно. Тебя сюда доставили на носилках потому, что ты по собственной глупости встал под дуло заряженного пистолета. Теперь, когда настало время отсюда уходить, ты пойдешь своими ногами. Тебя не будут отсюда вывозить на каталке, как никчемного калеку. Если сам идти не можешь, оставайся здесь, пока не оклемаешься полностью.
Майкл взглянул на него, убрал руку с кнопки звонка, встал, поднял с пола пакет и направился к двери.
Кризи последовал за ним.
* * *
На обратном пути в Чиркевву оба молчали, пока не доехали до залива Святого Павла. Майкл взглянул на Кризи.
– Ты на меня дико зол?
– Нет, я не злюсь на тебя.
– Нет, злишься, я знаю. Но это несправедливо.
Кризи смотрел прямо перед собой на дорогу.
– Я тебе уже говорил в больнице, - сказал он, - надо быть круглым идиотом, чтобы встать перед заряженным пистолетом.