Пока мы будем летать
Шрифт:
Включив свет, нахожу в комнате бардак. Неубранная постель, на столе открыта книга и тетрадь по физике, на полу разбросаны некоторые вещи, что тянутся цепочкой из открытого шкафа.
В углу комнаты висит боксерская груша. Подхожу к ней, чтобы ударить, но лишь причиняю боль себе. Убираю вещи Стюарта, закидываю их в шкаф, закрываю все книги и тетради и забираюсь под одеяло.
Пишу Луизе сообщение, что собираюсь остаться на ночь у подруги. Торт мы сможем съесть и завтра. Всё равно планов у нас никаких не было. После этого выключаю телефон совсем и принимаюсь ждать.
Спустя два часа меня начинает
Глава 19
Харпер
У меня трясутся коленки. Страстно желаю, чтобы под руками сейчас были сигареты и зажигалка, хоть рядом с Флинном я и думать забыла об этом. Прижимаю телефон плечом к уху, шепотом спрашиваю у мужчины, который курит тихо рядом, соблазняя меня едким запахом, не займет ли он и мне сигаретку. Он любезно протягивает мне одну, при этом награждает меня несколько двухзначной улыбкой. Отхожу от него, скрываясь при этом из виду Флинна, отступая дальше от окон кафе.
Лишь с первой затяжкой мне в голову приходит мысль о том, что я даже не знаю, как миссис Уолш относится к курению. Наверное, отрицательно. Я сама к курению отношусь не весьма хорошо, просто не могу устоять перед этим успокоительным, когда нервы оголены, как сейчас.
— Так как проходят твои курсы? — спрашивает Брук. Знаю, что звонит она мне вовсе не для этого. Брук никогда не волновали мои дела. Она поддерживала меня лишь тогда, когда я просила её об этом. Думаю, мы давно выросли с того возраста, когда о всяких проблемах стоит рассказывать. Как лучшая подруга, Брук должна хотя бы различать по моему голосу и поведению случилось ли что плохое, что делаю сейчас я, распознавая в голосе нотки грусти.
— В порядке, — делаю затяжку. Мне стоит остановиться, но лучше пусть ещё немного погорит у меня между пальцев. — Скучновато, конечно, — усмехаюсь, чтобы Брук не распознала ненароком моего беспокойства.
— Мне тоже скучновато. Без Флинна, — сердце падает в пятки, когда она всё же переходит «к главному». Делаю две глубоких затяжки. Легкие уже полны дыма. Задыхаюсь, но вряд ли от сигарет. — Харпер, я всего лишь хотела сказать ему, что нам лучше остаться друзьями или что-то в этом роде. Но Флинн игнорирует меня уже второй день подряд, — слышу тихие всхлипы девушки. Режим «королева драмы» включен.
— Я же говорила тебе не звонить! — кричу на Брук. Только бы мой голос звучал уверенно. Только бы она не заподозрила причину, по которой парень игнорирует её.
По ту сторону звонка Брук отвечает мне молчанием. Отчетливо слышу её дыхание, что прерывается безумными стуками моего сердца, что вырывается из груди от волнения.
— Ты любишь его? — спрашиваю я. Вопрос сам соскальзывает с моих губ. Сигарета догорает. Подхожу обратно к окну. Миссис Уолш сидит ко мне спиной. Флинн разговаривает с ней, но когда замечает меня, то хмурит брови, в его глазах будто застывает вопрос, всё ли в порядке. Киваю головой в ответ. Он улыбается.
— Нет, не люблю, — без долгих колебаний отвечает девушка. На моем лице в ту же секунду появляется улыбка, которую закрываю одной рукой. Обжигаю губы, а затем и пальцы о тлеющую сигарету, о которой ненароком
— Чёрт, Брук, мне уже нужно возвращаться. Перерыв заканчивается. Прости. Созвонимся ещё, — первой сбрасываю вызов. Едва ли не подпрыгиваю на месте от счастья. Уже открываю двери, готовая вернуться, как телефон снова вибрирует в моих руках.
Застываю на месте, когда на экране высвечивается имя Тома. Через открытые двери проходят люди. Отхожу от дверей. Краем глаза замечаю Флинна, который обеспокоенно и немного раздраженно смотрит на меня. Миссис Уолш тоже поворачивается. Она по-прежнему выглядит доброй, но мне стыдно перед ней за своё невежество. Корчу гримасу сожаления, когда отвечаю на вызов.
Поворачиваюсь спиной к витрине. Руки зудят, а в горле снова першит. Хочется опустошить бутылку с водкой.
— Харпер, ты свободна сегодня? — голос Тома совсем тихий. Не могу понять, где он находится, но ему, наверное, из-за шума машин не сложно догадаться, что я не дома.
— Не совсем, — отвечаю я. Закрываю одно ухо, чтобы лучше слышать его. — Вообще-то сегодня день рождения Эйприл.
— Да, я помню, — говорит он, и я лишь теряюсь в догадках, что же ему нужно. Моя радость от признания Брук отошла на задний план, когда первое место заняла настороженность, что разлилась недоверием и предвзятостью к каждому произнесенному Томом слову. — Я мог бы прийти? В прошлом году…
— Нет, всё не будет так, как было в прошлом году, — слишком резко отвечаю я. — Я сейчас не в городе. И вряд ли сегодня вернусь. Я… — у меня пересыхает в горле. Тому врать оказывается намного тяжелее. Он всегда различал мою ложь. Он лишь никогда не замечал слов, которых я не произносила, пряча их между строк. — Тони отправил меня на курсы для официанток. Такие дела, — выпускаю глупый смешок, что лишь подкрепляет мою ложь.
Знаю, что Том не поведется на это. Я слишком много раз жаловалась на жадность Тони, чтобы сейчас он мог поверить, будто тот мог оплатить мне курсы официанток. Но сказать о Флинне я тоже не могу. Что-то внутри не позволяет мне сделать этого. Я ещё не готова раскрывать этот секрет. Особенно Тому, для которого это будет как ещё один удар в спину. Я не хочу причинять боль кому-либо.
— Но я же могу прийти и поздравить Эйприл или…
— Да, конечно, — перебиваю его. Хожу туда-обратно. Руки трясутся непонятно от чего. — Луиза готовит праздничный ужин. Ты мог бы даже остаться, — слова выскакивают изо рта, прежде чем я успеваю обдумать их. Но зато секунду спустя я жалею о сказанном. Бью себя ладонью по лбу.
— Я приду, — говорит Том. Может кто-то пустить мне пулю в лоб? — Когда ты вернешься?
— Я здесь не задержусь надолго, — никакой конкретики. Я даже не сказала ему, где я именно.
— Ладно, до скорого, — говорит Том и сбрасывает вызов.
Стою некоторое время на месте. Мне нужно успокоиться. Нужно перестать думать о том, что моя сестра меня ненавидит, что я встречаюсь с парнем своей лучшей подруги, а мой бывший ещё питает надежду на возобновление отношений, и я как бы его поддерживаю. Нужно забыть об этом. Этого нет. Есть я и Флинн. Всё остальное — ненастоящее. Лишь фикция, придуманная мною со скуки.