Пока не проснулись сомнамбулы
Шрифт:
Дошли ли запоздалые извинения до адресата, так и осталось тайной: слишком уж быстро адресат дал деру. А тем временем где-то в отдалении прозвучали выстрелы: один, второй, третий… Черт… Неужели я ошибся, и Ден пошел совершенно в другую сторону? Стреляли со стороны трассы, там, где я оставил Панкратовых. Если ребята тоже там… Ох, беда… И зачем я утопил телефон…
— Василич, подымайся! Бери ружье! К нам на участок какая-то нечисть лезет!
— Что еще за нечисть, б…? — скрип отворяемого окна заглушил конец фразы. — Ты что, Лексей, шары залил?
— Да правда! Только что за калиткой с ним столкнулся! Страшенный!
— Я тоже видел! — дверь соседнего дома приоткрылась,
И в ту же секунду практически одновременно зажглись сразу три или четыре фонаря, осветив меня во всей красе. Сразу стало видно, как днем: и ближайшие дома, и заборы, и дорогу… И спешащих ко мне с дубьем наперевес мужиков.
— Эй, я мирный! Мирный я! Я… Я ухожу!
Ноги уже сами понесли меня прочь от новой напасти. Их было четверо: кто с битой, кто с лопатой, а кто и с вилами — и все очень злые. Вопреки угрозам, ружей, кажется, ни у кого не было. Ах, нет, вон из крайнего дома выскочил чувак с двустволкой. Дело плохо.
— Ни с места! Стрелять буду!
Но не выстрелил, и правильно: не сбавляя хода, я перемахнул через забор соседнего участка, обитатели которого почему-то не спешили принять участия во всеобщем веселье, и дал деру через огород. Вдогонку неслись угрожающие крики, заглушаемые надрывным собачьим лаем.
Три минуты спустя я снова был на той самой прогалине, где прятался от облегчавшегося Миши. Тут все тихо: ни выстрелов, ни криков. Где же тогда? Может, возле машины?
— Филипп! — из кустов протянулась рука и цапнула за локоть. От неожиданности я вскрикнул, как укушенный в пятую точку.
— Ден?!
— Тсс… Они близко. Давай сюда. В чем это ты… Фуу… Где ты был?
— Где вы были? — я как можно тише продрался сквозь ветки. — Где Вера? Я искал вас в деревне.
— Мы тут тебя ждали. Я нашел домик в лесу, Вера, Маша и Валя там.
— Домик?
— Вера по-другому его назвала. Я не запомнил…
— А кто стрелял?
— Они стреляли. Оттуда, кажется. Нет, наши не там, они…
— Тихо! Ты слышал?
Я остановился и огляделся по сторонам. Все, вроде бы, тихо, но как-то не так… Давным-давно, еще в молодости, я читал, что существует способ услышать даже самого бесшумного врага. Для этого нужно закрыть глаза и целиком обратиться в слух, поочередно прощупывая каждый квадрат пространства округ себя. Если в «квадрате» обнаружится посторонний, ты его услышишь, как бы он ни таился. Признаков много, и это не обязательно должен быть именно шум: иногда, наоборот, излишняя тишина (смолкшие насекомые и птицы) выдают скрывающегося подле них чужака. Не скажу, что раньше это очень помогало мне, но сейчас…
— Ложись!
Никаких размышлений, одни рефлексы. Я и вправду скорее почувствовал их, нежели увидел или услышал. Краткий миг — и вот мы оба распластались на сырой земле, а воздух над нами распороли вспышки выстрелов и свет карманных фонарей.
— Все, теперь не уйдете!
Я мысленно выругался про себя. Пока мы с Деном бродили по зарослям в поисках друг друга, братья Панкратовы, осознав опасность дальнейшей охоты, заняли выжидательную позицию. А чтобы мы не прошли мимо, им оставалось только навести добычу, которая сама придет в руки. Выстрелы, что я слышал в деревне, служили единственной целью: выманить нас, заставить прийти на помощь неведому товарищу. И теперь они всего в десяти метрах, нас разделяют только редкие ивовые ветви. Десять метров — многовато для пистолета, но абсолютно немыслимо для травматики. А я так надеялся, что они плюнут на поиски и повезут в больницу
— Попались, красавцы. Теперь без фокусов. Или снова затеем переговоры?
— Там ваш товарищ еще кровью не истек? — поинтересовался я.
— С ним все в порядке, — отозвался Миха. — С твоим пугачом только мух разгонять… Если попадешь, конечно.
— Хорош трепаться, — оборвал его Димон. Голос его изменился до неузнаваемости: от вчерашнего ботаника не осталось и следа. — Вы двое, поднимаемся на задние конечности. Сначала ты, который с травматом. Ствол оставь на земле.
— Что-то мне не хочется вставать, — прошептал я Денису, и тот понятливо кивнул. Ему тоже не хочется.
— Будешь стрелять?
— Можно, конечно. Если попаду в глаз, есть вероятность…
— Вы там оглохли, что ли? Или вас прямо на земле хлопнуть?
— Не надо нас хлопать. Чего вы вообще хотите? Того, кто вам нужен, с нами нет.
Они, кажется, хотели ответить что-то обидное… Что Сева им и не нужен уже… Что они жаждут мести… Но парни не успели. До нашего слуха донесся возбужденный людской гомон сродни тому, что бывает на бесплатных акциях в супермаркете, когда раздают халяву. Однако магазина поблизости нет, а время немного за полночь… Определенно, повод насторожиться. Неужели это деревенские все еще рыщут в поисках нарушителя спокойствия? Если так, чувакам лучше погасить фонарики.
Но поздно: нас заметили. Издав ликующий вопль, народ открыл огонь. Вот теперь я верю, что у них были ружья! Выстрелы хлопали с интервалом в секунду, не реже. Обоих Панкратовых как ветром сдуло. Не убили бы насмерть… Черт, сколько же их там! Не меньше дюжины!
— Надо валить отсюда, пока и нас не накрыли! — прокричал я на ухо Дену. — Мы аккурат на линии огня!
Тот ничего не ответил, лишь молча стал отползать влево. Внезапно к ружейным хлопкам добавился грохот пистолетных выстрелов: братья открыли ответный огонь! Все веселее и веселее… Воцарилась полнейшая темнота, все фонари были погашены — лишь короткие вспышки часто, но скудно освещали картину происходящего. Это было похоже на ад. Всюду, куда ни подайся, летала смерть. Малейшее неосторожное движение — твое ли, а, может, человека сзади или спереди, — сулило непоправимую беду. Полчаса назад у меня чуть не сорвало крышу от одной мысли о выстреле в спину, а теперь стреляли столько, что казалось, по мановению неведомых сил я очутился где-то в зоне боевых действий. Но страха не было. Нет, я вру — конечно, мне было страшно, еще как страшно! Но вместе с тем стойкое ощущение, что я не имею права отлеживаться здесь, что надо выбираться, а главное, ползущий впереди Денис — все вместе в совокупности они двигали меня вперед несмотря на шквал свинца над головой.
Когда мы, наконец, вырвались их этих огненных тисков, стрельба уже практически сошла на нет — у местных закончились патроны. Паузы между выстрелами становились все продолжительнее, послышались стоны раненых. Но нам некогда было выяснять, кто именно и насколько серьезно пострадал. Пусть о пострадавших позаботятся их соратники, у нас свои заботы. Хотя я понимал, что без моего участия перестрелка вряд ли бы состоялась, меня это не слишком тревожило. Какая глупость — гнаться с ружьями по лесу и палить во все, что движется! И за кем? За человеком, который никому не сделал ничего плохого, а просто оказался в ненужное время в ненужном месте, чем перепугал не в меру впечатлительных жильцов деревушки Зажопино. Нет, сложно проникнуться участием к таким людям, чем бы ни был оправдан их поступок. Ну а Панкратовы и вовсе были последними в очереди за моим сочувствием.