Пока подружка в коме
Шрифт:
— Звучит это примерно так: »Ку-ку-ку, бе-бе-бе, диета-таблетки, бу-бу-бу…». Поклянитесь, что как только я запою ту же песню, вы сразу же вытащите мою вилку из розетки.
У нас за спинами откуда-то появился Гамильтон — высоченный, в черных ботинках, в рубашке-поло на шнуровке, с кулачищами размером с буханку хлеба и изрядно навеселе.
— Ричард, — обратился он ко мне, — нам нужно срочно проверить, как там идет веселье. Дом вот-вот разнесут на куски. А, Пэмми, привет…
Пэм показала ему язык. Они вот уже три года то ссорились, то мирились, в тот вечер они числились поругавшимися.
— Если мы не спасем Лайнуса, — заявил он, — его к полуночи мелко нашинкуют. Там же просто побоище идет. А кроме того… мой мистер Ливер жаждет чего-нибудь тяпнуть.
В пояснение своих слов Гамильтон похлопал себя по животу. В доме тем временем что-то заскрежетало и с грохотом рухнуло на пол.
Пэм провозгласила, глядя куда-то в небо:
— Ну почему? Почему мне так везет на этих самовлюбленных шутов гороховых, которым наплевать, существую я на свете или нет? О, боги любви, пошлите мне в следующий раз кого-нибудь поприличней!
Разговор зашел о том, как мы сегодня покатались, и я вдруг заметил, что стараюсь даже отойти назад, чтобы чуть со стороны посмотреть на Карен, Венди и Пэм. Почему-то, собравшись вместе, они напоминали сестер, очень непохожих друг на друга, но все же сестер. Сами они называли себя «ангелами Чарли» [3] , но в те годы такое прозвище закреплялось чуть ли не за каждой троицей девчонок-подружек.
3
«Ангелы Чарли» — популярный телесериал 1976-1981 гг. о трех девушках — офицерах полиции, ставших частными детективами в агентстве «Чарли». В 1999 г. на основе сериала снят кинофильм.
Личность. Совокупность черт и качеств, определяющих ее. Иногда я задаюсь вопросом, что можно сказать о человеке, пока он еще не вырос, возможно ли разглядеть его внутреннюю сущность? В равной ли степени проявляются признаки будущих свойств у разных людей? Вот убийцы — выглядят ли они убийцами годам к восемнадцати? А биржевые брокеры? Официанты? Миллионеры? Высиживается яйцо, а кто из него вылупится — неизвестно. Маленький лебедь? Крокодил? Черепаха?
Венди: широкие плечи — секция плавания, приветливое, серьезное, квадратное, чуть мужского типа лицо, коротко стриженные волосы шоколадного цвета. Мы с Гамильтоном как-то попытались четко обрисовать внешность и манеру поведения Венди, и, пожалуй, Гэм не ошибся, сказав, что она выглядит как двадцать седьмая в очереди претендентов на британский престол. Когда мы собирались под Рождество у нас и нам приходилось представляться взрослым, Венди никогда не забывала добавить: «Я из всех них самая умная». И ведь права она была, абсолютно права.
Пэм (Памела, Пэмми, Памелоид): худая, как струйка воды из незакрытого крана, идеальный овал лица, да и вообще — мордочка словно с открытки, да еще и грива химических кудряшек пшеничного цвета, шелковых на ощупь. Очаровательная лисичка Пэмми. Ее глаза вечно смотрят куда-то чуть дальше, чем твои. « Эй, Пэм, на что засмотрелась?» — «А? Что?… Да так, ничего. Там… В облаках… Что-то…»
Карен: некрупные черты лица, каштановые прямые волосы, разделенные посередине пробором. Глаза — цвета лесного мха. Общаться с
У всех троих все шесть рук вечно сложены на груди. Одежда — кожаная куртка или пуховик. В сумочке обязательно крепкие сигареты. Лыжные свитера, пропахшие духами «Чарли», жевательная резинка без сахара, да еще — сладко пахнущие волосы. Чистенькие-опрятненькие, раскованные, привлекательные, спортивные.
Карен предложила выпить чего-нибудь, и Венди переспросила ее:
— Ты уверена, что тебе стоит пить? Я в том смысле, что выглядишь ты не слишком здорово. Что ты за целый день съела? Один крекер да полбанки тоника? Поехали лучше ко мне, перехватим чего-нибудь.
— Замолчи! — потребовала Пэмми. — Не искушай меня. Знаю я, чем все это кончится: в итоге именно я сожру все, что у тебя есть в холодильнике. — Помолчав, она решила уточнить: — У тебя там как — найдется что-нибудь?
Карен, не дослушав их, забралась в «датсун», чтобы завязать шнурки на кроссовках. Я же сунулся в машину за свитером и, как назло, увидел, что она глотает две вынутые из пудреницы таблетки. А она застукала меня за тем, как я застукал ее. Показав мне язык, она вздохнула:
— Все я знаю, Ричард: «детский сад» и « бабы-дуры». Эх, тебя бы на мое место — впихнуть в бикини пятого размера!
Я постарался придать своему лицу не осуждающее выражение; по-моему, неудачно.
— Господи, да это же просто валиум. Все совершенно законно. Его вообще мне мама дала. — Карен немного разозлилась на меня за то, что я так некстати заглянул в машину. Наверное, почувствовала себя неловко. Я сказал:
— Карен, ты самая замечательная! Ты отлично выглядишь, ты… у тебя отличная фигура, и ничего в ней не надо менять. Уж я-то знаю… — Я даже подмигнул, что получилось, кажется, скорее похабно, чем по-дружески. — Ты просто дура дурой, что зациклилась на этих диетах.
— Ричард, это так любезно с твоей стороны. Нет, ты правда самый-самый лучший парень на свете, я это знаю и ценю. Но послушай меня: это женское дело. Не лезь, тебя это вообще не касается.
По крайней мере, она улыбалась, говоря это. А потом она перегнулась через спинку сиденья и успела чмокнуть меня, прежде чем я вылез из машины и вернулся к импровизированному бару, организованному Памелой на капоте.
— Подними окно и закрой дверь, — попросила меня Карен, перекатывая во рту валиум. — А то — вдруг Бог подсматривает?
После этого она мне ничего не говорила. Почти двадцать лет.
Пэм достала бутылку «Смирновской» и вместе с Венди разлила по глоточку в утащенные из «Макдональдса» бумажные стаканчики. В качестве разбавителя пошел тоник «Таб».
Венди рассказала о том, как ходила в пятницу к методисту из отдела школьного образования. Она подумывала о том, чтобы поступить на подготовительное отделение Университета Британской Колумбии — с интенсивной подготовкой на медицинский факультет, но никак не могла решиться, боясь, что упустит все прелести студенческой жизни. «Сами понимаете, пьянки, посиделки с наркотой, беспорядочный секс. И всякие там подставные письма в редакцию „Пентхауза“!»