Пока подружка в коме
Шрифт:
Ричард был слишком занят гонками на своем «датсуне» с Хомяком Гамильтоном и не удостоился заполнить выпускную анкету. Славим и приветствуем тебя — единственного, кто не только не сорил в курилке, но даже убирал там мусор! Мы еще долго будем вспоминать — с содроганием — препарированные поросячьи эмбрионы да паяльную лампу в мастерской на уроке труда. Берегись радаров на дорогах, и — удачи тебе, Ричард.
_________________________________
Обгорел на Кипарисовом пляже / «Терпеть не могу быть плохим мальчиком, но…» / Сборная по футболу / «Датсун» латаный-перелатаный / Стереомен / Бесплатные билеты на Стива Миллера / Ну и зубы у тебя, приятель!
_________________________________
Страничка Гамильтона была не столь
Гамильтон Риз
_________________________________
Хомячок решил, что остроумнее всего будет нарисовать на выпускной анкете губной помадой здоровенный след от поцелуя и написать поперек матерное ругательство. Ха-ха, смешно. Спасибо за пять лет издевательств над теми, кто слабее тебя, дылда. Надеемся встретиться с тобой году так в 1999-м, на какой-нибудь тексаковской АЗС, где ты будешь работать заправщиком.
_________________________________
Кошмар Дня первокурсника / Пироманьяк / «Ё-мое… а че эт-то там в желе?» / Так и не удостоил вниманием ни одну секцию, ни один кружок / Может стащить бутерброд, если разинешь варежку / Чао, беби.
_________________________________
Венди Шернен
_________________________________
«Умная голова» скрасила не один наш день. Если Венди не придумывает лекарства от рака и не конструирует космические корабли, то, можете быть уверены, она готовит маскарадный костюм на День граффити или тусуется в «Уайт Споте». Говорят, это она сумела сделать модель ДНК из пластмассовых соломинок. Пока, Венди, мы уверены, что первой клевой, шикарной девчонкой в космосе будешь ты.
_________________________________
«Пирожное доедать будешь?» / Слава Богу, сегодня понедельник / Лак для ногтей на уроке математики / Сборная по плаванию / Хор / Корень кубический из «Ревлона»?
_________________________________
Памела Синклер
_________________________________
«Пэм-Известна-Всем». «Паммичок». Она так шикарно выглядит, что… ну просто глаз не оторвать. Эй, Пэмми, спасибо за то, что ты такая красивая. Это благодаря тебе наши баскетбольная и волейбольная команды добились стольких побед. Никак в толк не возьмем, что ты нашла в этом Гамиль… Шутка! Рано или поздно Голливуд окажется у твоих ног.
_________________________________
Вот засада! Увидел — пропал! / Духи «Чарли» / Маленькая синяя расчесочка в заднем кармане / Пэмми, туалет для мальчиков — не курилка для девочек / Набери пару фунтов — и мы будем на седьмом небе от счастья / Сколько можно смотреть в окно… на облака?
Альберт Лайнус
_________________________________
О Лайнусе мы особо распространяться не будем; сболтнешь что-нибудь не то, а он возьмет да и наведет лазерный спутник куда надо, спалит еще наши дома… Наш Лайнус (тьфу ты, едва не забыли, что это не имя, а фамилия) — парень неразговорчивый. Свои молодые годы он провел в дымовой завесе, терзая и перенастраивая базу данных компьютерного клуба знакомств, чтобы подгадать свидание с Жаклин Смит[9] к нашему выпускному вечеру. Удачи тебе, Лайнус. Твое будущее видится нам блестящим.
_________________________________
«А на какой мы, собственно говоря, планете?» / Две недели кряду в одной рубашке / Э-э… / Фотокружок / Клинекс / Сточные канавы / Корпия.
_________________________________
Я знал Карен всю жизнь; ее сборно-щитовой дом стоял следом за нашим (в псевдотюдоровском стиле) на Рэббит-лейн. С младших классов мы с ней дружили, а к старшим стали той парочкой, которую никто уже не представляет и не
Карен: в альбоме правильно заметили, что она всегда всем улыбалась. А еще она заразительно смеялась. Не хихикала, не усмехалась в кулачок, а, не стесняясь, хохотала во весь голос, из-за чего на нас порой бросали неодобрительные взгляды в тихих ресторанчиках. Еще она была заядлым фотографом: ее вспышка сверкала повсюду — в школе, в универмаге «Парк-Роял», в гостях и, не менее часто, на природе. Чайки, сбросившие листву деревья, туман в горах, рябь на воде — многое из этого было потом использовано в оформлении нашего выпускного альбома. И при этом, когда мы стали искать в бесчисленных коробках и пачках школьных фотографий снимки Карен, оказалось, что ее почти нигде нет. Редкой наградой было обнаружить где-нибудь в углу ее плечо, затылок или случайно попавшие в кадр ноги. Мы вдруг поняли, что Карен, оказывается, всю жизнь вела ненавязчивую, но весьма эффективную кампанию борьбы против фотографирования своей персоны. Не последнюю роль в этом сыграли постоянные претензии ее матери к ее внешности. «У тебя нос картошкой, волосы слишком уж прямые, ты в общем ничего себе, но никак не красива». Фотография в выпускном альбоме оказалась едва ли не единственным исключением, она стала тем образом Карен, который надолго сохранился в нашей памяти, вытеснив со временем воспоминания о том, какая она была в жизни. Этот снимок стал своего рода «официальной версией»: правильный овал лица, длинные темные волосы, расчесанные на прямой пробор и спадающие на плечи, как два застывших водопада (сама Карен называла эту прическу «лентяйкой»); шея, которую она считала слишком костлявой, скрыта за высоким воротником свитера; мелкие, приятные черты лица — ничто не перевешивает, не перетягивает на себя внимание. Карен спокойно смотрит с этой фотографии — не на нас, а куда-то чуть в сторону, левее… Туда, куда она ушла от нас 15 декабря? Возможно.
Что Карен увидела в тот декабрьский вечер? Какое зрелище из будущего так обеспокоило ее, что она предпочла укрыться в бездонной глубине сна? Что могло так напугать ее, что она в ужасе бросила свое тело и этот мир? Почему она бросила меня? Ну же, Карен — Беб, Конфетка, Звездочка, — то, что жизнь тяжелая штука, мы все знаем. Уж в этом-то мы убедились очень быстро. Это ведь ты сказала мне, что мы в будущем превратимся в живых мертвецов, в зомби. Именно так, не иначе. Теперь давай начистоту: объясни нам, что ты имела в виду? Карен, мне нужен ответ. Проснись, ну проснись же! Мы заберемся куда-нибудь, где потише, и поговорим о самом важном. Мы поедем в город, напьемся свежего апельсинового сока. Мы поедем в Штаты и закажем в ресторане стейк размером с матрас.
Поедем в Европу и будем пить шампанское. Да, по пути остановимся в Гренландии — наберем льда для коктейлей. Тук-тук! Кто там? Это я, Карен. Нет, это не шутка, не розыгрыш, — c'est moi [10] . Выйдешь встретить меня? Или позволишь войти?
6. Одиночество — это забавно
Семья Карен.
В детстве мы думаем, что все взрослые ведут себя по своим строгим взрослым правилам. Это уже потом, спустя много лет, нас вдруг посвящают в то, что мистер Филлипс из соседнего дома, оказывается, с маниакальным упорством лупит свою жену; что у миссис Оуэн печень распухла, как перекачанный мяч; что мистер Пуласки перетрахал всех своих детей, за что они как-то подловили его вечерком Страстной пятницы и зверски избили, сбросив напоследок в сточную канаву. В русле той же традиции мать Карен, Лоис, демонстрировала абсолютную непоследовательность в поступках, оставаясь тем не менее в рамках того, что считается подобающим для взрослых поведением.
10
Это я (фр.).
Вот вам один пример: еще маленьким я как-то остался на обед у Мак-Нилов. Лоис кипятила воду для макарон и при этом грохотала кастрюлями и дуршлагами, словно африканскими тамтамами. («Это она хочет, чтобы мы поняли, как много ей приходится работать», — шепотом поделилась со мной Карен.) А затем прямо на наших глазах Лоис вдруг ловким движением, словно заправский тореадор, схватила со стола изрядно початый пакетик с сырным соусом и метко забросила его куда-то в недра буфета. «А это мы оставим на более подходящий случай», — объявила она нам. Мы с Карен без возражений съели полусырые макароны с маргарином, лишь обменявшись понимающими взглядами. Попить? Вода из-под крана. Салфетки? «Брось, Ричард, ты же мальчишка. Штаны-то тебе на что?»