Пока сияют звезды
Шрифт:
— Да, дела… А еще я хотела попросить тебя… мне бы тело тоже осмотреть…
— Да нечего там смотреть, машина слетела с обрыва, да еще и взорвалась после этого. Представляешь, что там получилось? Если бы не друзья-знакомые, которые точно знали, кто, куда и зачем ехал, мы бы и тело-то до сих пор еще наверняка не опознали бы.
— Вон оно как…
— Вот так.
— Значит, и хоронить нечего?
— Нечего, да и некому. Родственников, как выяснилось, у него нет, мать умерла, а где отец — неизвестно.
— Понятно. Что ж, спасибо и на том. По крайней мере, съезжу хоть на место
— Посмотри, посмотри. Да не забудь, что ты обещала сообщить, если что новенькое узнаешь.
— Ну а как же. Неужели я буду от тебя, лучшего своего друга, скрывать сведения. Если что выясню, обязательно позвоню. Кстати, а машина-то какая была?
— «Ауди».
— Белая?
— Черная.
— А-а… Ну ладно, спасибо за информацию.
— Всегда пожалуйста. Это все?
— Вроде бы пока все.
— Ну, успехов тебе.
— Пока.
Информация, которую сообщил мне Киря, снова поселила во мне сомнения. Разинская трасса была мне известна, и тот участок между горой и обрывом я представляла себе очень хорошо. Даже днем, проезжая там по вполне свободной дороге, я всегда испытывала некоторый дискомфорт и старалась побыстрее этот участок миновать. Что же говорить о ситуации, когда эту часть дороги необходимо было преодолевать ночью и когда, кроме этого, целая полоса занята дорожной техникой? Неудивительно, что все решили, что авария произошла естественным путем.
А с другой стороны, нет ситуации более удобной для хорошо продуманного убийства, чем та, при которой все обстоятельства указывают на естественную смерть.
Все. Хватит гадать. Завтра поеду на место происшествия и смогу наконец все увидеть воочию.
Твердо решив не думать больше о самой автокатастрофе, я переключилась на размышления о том, стоит ли ставить в известность Сарычева о новом направлении, которое приняло расследование. Конечно, как заказчик и работодатель, он имел право знать о моих следственных действиях, но, с другой стороны, все теперь повернулось так, что не исключено, что и сам Сарычев— старший может оказаться замешанным в деле. А если так, то рассказывать ему о моих догадках было бы крайне неосмотрительно.
Хотя, с другой стороны… Думаю, ничто не помешает мне сообщать клиенту о следственных действиях, не уточняя при этом, с какой именно целью они предпринимаются. Пускай думает, что я продолжаю расследовать покушения на Сергея: и ему хорошо, и мне спокойнее. А когда я с уверенностью смогу сказать, что сам Дмитрий Евгеньевич ко всем этим событиям никоим образом не причастен, тогда я с удовольствием сообщу ему, что в результате моего расследования выяснилось, что сыну его ничто не угрожает и никогда не угрожало. Хотя и Вадим — тоже его сын.
Да, дельце оказалось посложнее, чем представлялось мне вначале. А я-то, наивная, думала: вот проведу пару-тройку доверительных бесед с Сережиными дружками, да и представлю его папке шутника-озорника на блюдечке с голубой каемочкой. А оно вон как повернуло.
Что ж, приходилось признать, что влегкую заполучить сотню-другую для пополнения своего бюджета у меня не получилось. Снова, в который уже раз приходилось убеждаться, что ничто в этой жизни не дается нам даром… Между прочим, хотела
Глава 7
На следующий день я отправилась осматривать место катастрофы.
Выехав из города по Разинской трассе, я довольно быстро достигла нужного мне места и только тут сообразила, что на таком узком участке дороги, ограниченном с одной стороны горой, а с другой — оврагом, мне абсолютно негде припарковать машину.
В растерянности снизив скорость, я медленно ехала по дороге, уже слыша раздраженные сигналы других водителей, которым очень неудобно было меня обгонять, и все думала, где бы мне пристроиться, чтобы не пришлось возвращаться потом к месту происшествия пешком за несколько километров.
Наконец я достигла того места, где заканчивалась колонна дорожной техники, неподвижно стоящей вдоль дороги без всякого надзора, и мне удалось нырнуть за эту колонну и припарковать машину под ее защитой на встречной полосе.
Итак, мне предстояло мысленно восстановить картину автокатастрофы и попытаться выяснить, произошла ли она естественным образом или была подстроена.
Я прошла по дороге в обратную сторону и довольно скоро обнаружила место, где машина Вадима вылетела в овраг. Дорожное ограждение там было разворочено, и виднелся очень четкий след на земле, который можно было истолковать только в одном смысле. Несомненно, автомобиль, сломав ограждение и пропахав землю, не удержался на краю обрыва и полетел вниз.
Внизу совершенно отчетливо было видно место, где произошел взрыв, земля там была черная, и повсюду валялись куски искореженного железа. Кроме того, по склону оврага, так же как и на краю его, виднелся след от падения автомобиля, и то тут, то там торчали изломанные ветки кустов и прочей растительности.
Что ж, с самим моментом аварии все предельно ясно. А вот что произошло до того? Что было причиной? Закончив с осмотром оврага, я переключилась на изучение дорожного покрытия.
Здесь сразу обнаружилось много интересного. Во-первых, метрах в десяти от того места, где были сломаны заграждения, я обнаружила очень четкий и очень черный след, несомненно двух автомобильных покрышек, как бывает, когда на большой скорости водитель пытается резко затормозить.
Это говорило о том, что Вадим видел угрожающую ему опасность и пытался избежать ее. Кроме того, это явно указывало на то, что опасность исходила извне, и предположения о том, что причиной аварии могли быть какие-то неполадки в автомобиле, здесь неуместны.
Во-вторых, след, ведущий к оврагу, хотя и не такой черный, но все-таки достаточно заметный, говорил о том, что машина сразу слетела с дороги, а не отлетела в противоположную сторону, ударившись об отбойник, как это иногда бывает при авариях. Если скорость не очень высокая, а свободное пространство невелико, автомобиль может несколько раз перебрасывать из стороны в сторону, и иногда, израсходовав на эти метания всю силу инерционного движения, он так и остается на дороге.