Пока смерть не заберет меня
Шрифт:
Хэтери зло засмеялась, и я отчетливо услышал, как Алан скрипнул зубами.
— Вот что, Илэр, — тихо сказал он через несколько секунд, с видимым усилием подавив волнение. — Забрать девушку сейчас ты не можешь, если не хочешь ее убить. Ее почти полностью опустошили. Останься с ней здесь. Если кто-нибудь к вам полезет, — он кивнул в сторону группы вампов, которые продолжали развлекаться, словно никого кроме них в комнате не было, — ты справишься без труда. Тут одна мелочь. А Хэтери пока отведет меня к Кристо. Надеюсь, он… в порядке.
— Но, Алан…
— Останься, я сказал! Не распускай сопли! — он повысил голос
Я закусил губы. В словах Алана определенно был смысл, но… Кристиан… я знал, что не успокоюсь, пока не узнаю, где он и что с ним.
— На всякий случай — вот, — он показал мне пистолет и положил его на край обширной постели. Хэтери жадно ловила каждое его движение, как будто поджидала подходящий момент для бегства. Но Алан по-прежнему удерживал ее, ни на секунду не разжимая пальцев, как будто они и плечо Хэтери стали одно целое. — Стреляй сразу в голову, не стесняйся. Ну, пошли, — обратился он уже к Хэтери, толкая ее к двери.
И он ушел, оставив меня с бесчувственной Агни и с компанией совокупляющихся вампов. Только сейчас я заметил, как душно в комнате, и какой тяжелый запах свежий крови ее наполняет. Во рту пересохло; даже сильному носферату не так-то легко не поддаться общей одержимости жаждой, ну а я вовсе не был сильным. Особенно остро пахло свежей кровью от Агни; я хорошо помнил, какова она на вкус… Крепко зажмурившись на секунду, я опустил девушку обратно на кровать, отвернулся и осмотрел будуар в поисках места, где можно было посидеть в ожидании Алана. Близость взбаламученного ложа, а в особенности — копошащихся на нем полуобнаженных тел меня нервировала.
Собрав раскиданные по полу подушки и уложив их в дальнем от кровати углу, я перенес туда Агни, уложил ее поудобнее и накрыл своим пальто. В комнате было тепло, даже жарко, но мне не нравилось, что Агни почти раздета. Сам я сел рядом, положив тут же оставленный Аланом пистолет (которым я, честно говоря, все равно не умел пользоваться) и повернувшись спиной к вампам. От издаваемых ими звуков у меня мурашки по коже бегали. Даже не глядя на них, легко было представить себе, чем они заняты. И почему Алан оставил меня в этом месте? Неужели нельзя было перенести Агни в соседнюю комнату? Или это какое-то очередное его дурацкое испытание?
Не знаю, сколько прошло времени, но это были страшные минуты — или, возможно, часы. Агни по-прежнему лежала без движения и едва дышала. Мысли мои разрывались между нею и Кристианом, но временами накатывала черная волна жажды, и я забывал все. Казалось, запах крови усиливается с каждой минутой, сводя с ума, сокрушая рассудок и вызывая к жизни чисто животные инстинкты. Нечто подобное мне приходилось испытывать во время оргий, устраиваемых Аланом, но здесь это было… сильнее. Я кусал губы и заставлял себя, не отрываясь, смотреть на растерзанное горло Агни — вид ужасной раны пробуждал в сердце ужас и жалость, и — ненависть, и это прогоняло жажду.
Действо на ложе продолжалось. Я знал, что забава может длиться и час, и два — тем дольше, чем большее число участников в ней занято. Я страстно
Прошла, казалось, вечность, прежде чем тихо приоткрылась дверь, и в комнату, бесшумно ступая, вошел Алан. Я вскочил ему навстречу. Никогда я еще не радовался так его появлению. Но радость быстро схлынула, сменившись ужасом при виде его серого лица и плотно сжатых губ.
— Что? — спросил я шепотом. — Что?! Где Крис?
— Кристо с нами больше нет, — ответил Алан начисто лишенным интонаций голосом. Казалось, он сам не очень себе верит, но я поверил сразу же, и сразу же понял, что означают его слова. Может быть, потому, что с самого начала предчувствовал какую-то беду. "Кристо с нами больше нет…" Я закричал, задохнулся… а что было дальше — не помню. Кажется, Алан схватил меня, прижал к себе, повторял громко: "Илэр! Илэр!", но тьма беспамятства обрушилась на меня и поглотила сознание.
Эпилог
Все в нашей жизни — пыль на дороге -
Чьи-то надежды, чьи-то тревоги.
Мы безразличны черту и богу,
Тихо ложится пыль на дорогу.
Да будет мир праху вашему.
Эту дорогу осилит идущий -
Тот, кто от слабости стал всемогущим.
Серую массу ногой попирает,
Но все следы его пыль заметает.
Да будет мир праху нашему.
Алан не стал со мной церемониться: несколько крепких оплеух, и я вновь открыл глаза. И сразу горько пожалел, что не умер, а только на время лишился сознания. Невыносимое горе стиснуло сердце железным обручем, горло сводило судорогой, но слезы не шли.
— Ну, что? — спросил Алан, пристально на меня глядя. — Можно тебя отпустить? Падать не собираешься?
— Не собираюсь, — ответил я хрипло.
Он убрал руки и отступил на шаг.
— Не слишком ли много обмороков для одного дня? — проворчал он. — Впрочем, ты не плачешь, уже хорошо… Знаю, ты очень любил его. Будет очень тяжело, но… ты привыкнешь.
— Да… наверное, привыкну, — ну да, привык же я, что рядом нет отца. Но Кристиан… в каком-то смысле он был мне ближе, чем отец. — Где он? отведите меня… к нему.
Алан покачал головой.
— Не лучше ли запомнить его живым?
— Я хочу его видеть! — я хотел крикнуть, но из стиснутого судорогой горла вырвался только хрип. — Что вообще произошло?
Глубоко вздохнув, Алан оглянулся на шелковое багряное ложе.
— Не слишком подходящее место для разговора. Пойдем в другую комнату.
Не дожидаясь, пока я соглашусь или начну возражать, он поднял на руки укрытую пальто Агни и направился к двери. Я взял пистолет и поплелся за ним, ни о чем не думая. После первого всплеска отчаяния нахлынуло безразличие. Мысли остановились, и даже сердце билось как бы с неохотой. Это состояние должно было пройти, но не сразу.