Пока смерть не заберет меня
Шрифт:
— Этот автомобиль очень идет тебе, Крис, — одобрительно сказал Илэр. — Такой же стильный, как ты сам.
— Ты бы еще сказал, что мы похожи как две капли воды, — улыбнулся Кристиан.
Ход у «шевроле» был такой плавный, что глаза отказывались верить цифрам, высвеченным на спидометре; машину Кристиан вел, как всегда, легко и играючи. Илэр смотрел на его руки, почти незаметными движениями поправляющие положение руля, и они казались ему воплощением уверенности. С новой силой он ощутил, что вернулся домой. Рядом с Кристианом ему было так спокойно, и он знал, что не он один испытывает подобные чувства: от Кристиана исходила как бы волна спокойствия
За четверть часа они домчались до дома Лорены. Выйдя из авто, Илэр с удовольствием разглядывал двухэтажный коттедж, строгие и изящные линии которого говорили о хорошем вкусе как строившего его архитектора, так и живущих в нем людей. Впрочем, в данном случае приходилось говорить о хорошем вкусе человека, выбравшего этот дом для Лорены — а человеком этим был, конечно, Кристиан.
— Его, случайно, строили не по твоему проекту? — обернулся к нему Илэр.
— Нет. Но я знаю человека, которому проект принадлежит. Пойдем, малыш. Я предупредил Лорену, и она уже, наверное, вся извелась.
Илэр с трудом узнал свою мать в вышедшей навстречу умопомрачительной красавице. Раньше она носила длинные волосы, и элегантная короткая стрижка изменила ее до неузнаваемости, добавив облику шарма. Светлая юбка-карандаш позволяла любоваться изящными стройными ножками, а приталенный пиджак удачно подчеркивал остальные достоинства фигуры. Лорена выглядела такой юной и свежей, что, встав рядом с Илэром, могла бы сойти за его сестру.
— Илэр! — она всплеснула руками, глядя на него отчаянными серыми глазами. — Боже мой, это вправду ты! Я так боялась, что никогда тебя больше не увижу…
Она шагнула к нему, намереваясь обнять, но что-то в его лице вдруг страшно ее поразило. Запнувшись, Лорена остановилась на полушаге, сдавленно охнула и закрыла рот ладонью. Она все поняла.
— Что… что с тобой случилось? — прошептала она в ужасе. — Кто сделал это с тобой? Кто тебя заставил?
Илэр сам мягко обнял ее и привлек к себе.
— Это было мое решение. Никто меня не заставлял.
— Нет, нет, не может быть! ты не мог… ведь ты же никогда не хотел…
— Не волнуйся так. Ничего страшного со мной не произошло. Видишь: я жив и здоров, и у меня все хорошо.
Не веря ему, Лорена вскинула глаза на Кристиана, который молча пережидал семейную сцену, встав чуть поодаль. Он ответил ей непроницаемым взглядом и спокойными словами:
— Илэр говорит правду, он пошел на превращение добровольно, без принуждения.
— Безумие… — прошептала Лорена и робкими пальцами коснулась щеки молодого человека. — Зачем ты это сделал?
— У меня были причины, — уклончиво ответил Илэр.
— И кому ты теперь… принадлежишь?..
Илэр поджал губы.
— Алану.
— Ох, нет, нет! Кристо?!
— Это так, — подтвердил Кристиан.
Глава 5
Feel my fingers in your wound while my eyes ascend the gloom
–
Чувствуешь,
— …Алан, ты все-таки сволочь. Захапал мальчишку себе?
— Тихо, не ори так. Я ведь сразу сказал, чтобы ты не рассчитывал заполучить его. Он — мой.
— Ты мог предоставить ему выбирать!
— Я так и сделал.
— Лжешь!
— Ничего подобного. Когда проснется, можешь сам у него спросить.
— Когда проснется… Сколько он уже спит?
— Со вчерашнего дня. Его накрыло сразу же — развезло, как девчонку. На шею мне вешался.
Я покраснел под одеялом и порадовался, что собеседники меня не видят и вообще думают, что я сплю. На самом деле, вот уже с четверть часа я бодрствовал и подслушивал разговор Алана и Дерека, которые сидели тут же в номере, завтракали и препирались. Вчерашние события вспоминались очень смутно, как сквозь туман, но слова Алана подвергать сомнению не приходилось. Действительно, мне было очень нехорошо, и плохое самочувствие как-то связано было с Аланом, вернее, с его отсутствием — это я кое-как помнил. Но — "на шею вешался"? Неужели правда?
— Чувствительный мальчик, — задумчиво проговорил Дерек.
— Чувственный, — поправил Алан.
— Ты снова за свое?
— Просто констатирую факт. Тебе что-то не нравится?
— Да, не нравится. Ты же знаешь, мне никогда не нравились твои… кхм… пристрастия. Они отвратительны.
— Не нравятся — ну и чудесно. Считай их отвратительными, ради бога, я же их тебе не навязываю. Но только не надо читать нотаций — вот этого я терпеть не могу.
О чем это они? — недоумевал я. Какие еще пристрастия, да еще более отвратительные, чем привычка (или необходимость) пить кровь?
— Ладно. Расскажи лучше, что тебе удалось накопать?
— Не хочешь подождать, пока проснется твой… подопечный?
— Расскажешь ему еще раз. Давай, Дерек, не заставляй меня мучиться от любопытства.
— Это ты-то мучаешься? Да тебя ничем не пробьешь!
— Дерек! — в голосе Алана пробились отчетливые рычащие нотки.
— Хорошо, хорошо. Только порадовать тебя — и мальчишку — все равно пока особенно нечем. Слишком мало исходных данных. В случае с Лючио можно говорить о шестидесятипроцентном совпадении генов, но, сам понимаешь, шестьдесят процентов — не сто и даже не восемьдесят. С таким набором Лючио может быть его отцом, а может и не быть. Для уточнения результата надо бы поработать с материалами Френе, но у меня их нет, а добиться разрешения на эксгумацию тела не так-то просто.
— А без эксгумации никак не обойтись? То есть без официальной?
— Никак. Лезть на кладбище ночью и раскапывать тайком могилу мне почему-то не хочется. Это прошло бы лет триста назад, но не теперь.
— Можно подумать, триста лет назад ты лазал тайком по кладбищам, — проворчал Алан.
— Всякое бывало, — невозмутимо ответил Дерек. — Это сейчас нашему брату раздолье, а тогда, знаешь ли…
— Знаю.
— Ах да, ты же и сам, помнится, кромсал трупы почем зря. Ну так вот. С имеющимися материалами я еще поработаю; может быть, удастся из них еще что-нибудь выжать, но особенно на это не рассчитывай. Только, по большому счету, какая тебе разница, кто был его папашей? Для твоих целей это неважно, а мальчишка достаточно крепок, чтобы пройти превращение и выжить.