Пока стоит земля

Маркова Вера Николаевна

1967

Бегство

И было слово к Ионе, сыну Амафиину:

«Встань, иди в Ниневию, город великий,

и проповедуй в нем, ибо злодеяния

его дошли до Меня». И встал Иона,

чтобы бежать в Фарсис от лица Господня…

Книга пророка Ионы

I

Он опять вернулся ко мне,Прорицающий, жалящий голос.Дай другому его, не мне,Я видна, как ворона в огнеНеба, – мною оно раскололось.Ни на шаг!Не хочу, не могу,Хоть убей, не пойду в Ниневию.Я гортань свою ненавижу.На, возьми, подари врагу.Гонишь? Буду судиться с тобой!Вот – народом дымится площадь,Я любого проще и плоше.Замеси

меня вместе с толпой.Ни на миг!Не пойду в Ниневию!Хоть убей, не хочу, не могу.Там, не видя нависших палиц,Голос мой будет мной владеть.Он меня накроет, как сеть.Убери указующий палец.

II

Ночью пришел Не-человекИ сказал:«Ты слышишь течение рек?Вот – устали руки Мои.Не Я ли тебя подвигал на подвиг?На каждом повороте винтаСтояли Ниневии врата,Но каждой дороги давал Я по две.Не Я ли тебя сажал на колени,На отцовские теплые колениЛетнего дня и весеннего дня?Свет облаков и лучей толкотня.Но ты заградила глаза и уши.Вот – устали колени Мои,Солнца Мои и луны Мои,И ветер Мой твои губы сушит!»И я отвечала:«Благослови!Ты щедро дарил, Строящий души,Но Ты мне не дал силы любви,Силы любви и терпенья любви,Но ты мне не дал железа в крови,И вот – Твой ветер мне губы сушит!»

1967

«Возвращается ветер…»

Возвращается ветер.Возвращается ветерНа круги своя.Этот старый свитер —Узнаю тепло этой сброшенной кожи.Мягок сказочный волос,И на уровне глазБелой мяты семья.Если голос прохожий, —О, у голоса королевская власть! —В этот голос похожийГоловою в колени, как в детстве, упасть.Оттого, что вечен,Оттого, что он – не ты и не я,Возвращается ветер.Возвращается ветерНа круги своя.

1967

«Долго ль будешь ты подниматься по лестнице…»

Долго ль будешь ты подниматься по лестнице,Бессмертный возлюбленный мой,Пока не ужалит тебя звезда?Долго ль будешь спускаться вниз,Пока не коснешься брезгливоПальцами правой ногиМоря леммингов, крысиного моря?О! О! О!Легче ль было в доме Атридов?Лучше ли в Гефсиманском саду?На Черной – Богом проклятой – речке?Долго ль будешь ты подниматься по лестницеИ снова спускаться вниз?

1972

«Луна на том берегу…»

Луна на том берегуБросила мне конец полотенца.Я стала обматывать полотенцемЧерные обгорелые пни,Черные обгорелые головы…Но мне не хватило луны.

1964

«День сначала был шестикрыл…»

День сначала был шестикрыл.Это видели я и птицы,Но, как ворох нудных петиций,Ветер листья перешерстил.Поднимается облако пылиИ угрюмо трясет головой.Вот теперь мы и вправду поплыли,Как и должно, в обнимку с землей.Ни юродивого «за грехи»,Ни первин святого испуга.Добросовестно, как петухи,Молнии повторяют друг друга.Перемычка, коровий брод,Коридоры, набитые пухом…Не по этим мосткам перейдетСтержень мой, именуемый духом.

1967

«Приоткрыли насильно…»

Приоткрыли насильноГлухие осторожные створкиИ положили песчинку.Скрип

песчинкиВ каждой жемчужине.

1964

«Я спускалась в колодец лет…»

Я спускалась в колодец лет,Как зондирует луч больной зрачок,Как черную ночь испытует восток.В глубокий жестокий колодец летЛживей нет и чернее нет.Я ходила по челюстям,По разрозненным челюстям,По височным и лобным костям.Как головыВодяных лилий,Они мои пальцы холодили.Я спрашивала: «Кто ты? Кто ты?»И эхо отбрасывало: «Ты!»И луч возвращался опять на высотыС высокой подземной глуботы.

1967

«Дети кричали, как птицы…»

Дети кричали, как птицы,Когда они раздувают горлоИ закрывают глаза.Один кричал:«Томагавк!»Другой кричал:«Самолет!»

1964

«Я иду по краю…»

Я иду по краюШириной в два пальца ноги,Ощупью, как дымок на дожде.Не окликай меня!

1964

«Я думала…»

Я думала,День прошел сквозь меняОт черного неба до черного неба.Но нет,Это ночьТекла сквозь меняОт белого света до белого света,Как двойное придыханье совыРасщеплена:Память – обетованье.

1970

«Люди, люди…»

Люди, людиПлачут, что людно.А у соседа, у людоедаКакой простор!Люди, люди —Цвета спелой дыниИ черной черники,Цвета белого – в синих прожилках – снега.Дубленая кожа печенега.Каждая плоть – кому-то оплот.Землю схватили за концы,Тащат в разные стороны:«Не тронь! Моя!Мои отцы!Цвет моей короны!»Край покоренныйОтдал концы.ЧерныхВыпороть.БелыхВыполоть.Люди, люди —Моя единственная дорога, —Ниже зверяИ выше бога.

1964

«Пересекаются в бесконечности формулы…»

Пересекаются в бесконечности формулы,Каждая – Архимедов рычаг.Как трепещут тревожно примулы!Как сиротливо звери рычат!Я еще помню тихое небо,Я еще помню малиновый звон.Это кажется счастьем.А счастья не было.Было преддверие похорон.

1967

«Крикнул…»

Крикнул —Шаман или пророк —На губах пена: —«Держите,Вот он,КлючОт блаженного острова!Как просто!»СмолкИ упал,Как пчела в смолу,В долгую, долгую память.А ключ отпер —Смерть.Смерть классовая,Смерть расовая,И от желтого брегаДо белого брегаРев распоясавшихся костров,И безумные девы визжат, приплясывая,НогамиУтаптывая ров.И когда сквозь них проступаетОстов,И горят их волосы, как скиты,Соколиным взоромСреди пустотыОни видят остров, остров, остров…Сестры,Отдайте мне ваши глаза!