Пока светит Пламя
Шрифт:
“Она же умалишенная! — промелькнула в голове Катрины жуткая мысль, — почему геронт делает ставку на подобного человека? Из-за ее безоговорочной преданности?”
Пыхтя и борясь, девушки чуть не покатились вниз по ступеням — благо, тех было всего три, и дело ограничилось только болезненным вскриком оступившейся Джины. Кати же, неизвестно каким чудом, снова удержалась на ногах. Оторвала от себя руки замешкавшейся противницы и выскочила на двор. Добежала до бывшего тут когда-то озерца-родника с золотистыми рыбками — сейчас он тоже был подернут дрожащей серой пленкой. В
Над самой вершиной распростерлась черная туча, подсвеченная понизу красными, рыжими, белыми всполохами. Пару раз, пока Кати смотрела, там мелькнули зигзаги молний, а со страшного багрового неба на остров сыпался настоящий снегопад из черного пепла.
— Светлые Лебеди! — в ужасе вскрикнула Кати.
— Лебедей здесь больше нет!
Девушка обернулась и увидела, что в ее сторону, прихрамывая, упорно движется подопечная Рилана. Молния сверкнула еще раз, и, холодея, Кати заметила, как узкий стилет в руке крачки отразил этот всполох.
— Здесь теперь есть только мы, настоящие адепты Пламени. — Улыбка на лице Джины выглядела веселой и радостной, а от того еще более страшной. Кати, замерев, глядела на стилет, а перед глазами стоял сон, где точно таким же ножом Филиппа чистила гранат. И алые капли на скатерти имели тот же тон, что и заливающий двор отблеск разбушевавшейся стихии.
— Вы… — Катрина, наконец, смогла разлепить стиснутые губы. — Крачки. Помойные птицы. Это все из-за вас. И, тогда, и сейчас, во всё время вашего служения вы только и делали, что рвались к власти!
Теперь она уже кричала, понимая, что это начинается самая настоящая истерика. Джина, все так же ухмыляясь, подбиралась ближе, а Кати понимала, что отступить сейчас — это тоже будет своего рода предательством. Предательством самой себя. Предательством Стаи. Ведь она может…
— Вы убили волшебство! — что есть сил завопила Кати, и в этот момент Джина, занеся стилет, бросилась на нее.
Катрина и сама не поняла, что произошло. Просто остров вдруг отозвался на ее отчаянный крик. Сила, идущая откуда-то из-под земли, поднялась волной, от ступней до горла наполняя девушку, словно пустую бутылку. А потом, сорвавшись с кончиков пальцев Кати, сила легко отбросила Джину назад, к зданию копиистов. Перелетев через двор, там она и замерла, скорчившись и белея симарой, точно и вправду изломанная бурей чайка.
У Кати подкосились ноги. Полностью опустошенная, она уселась прямо на запрошенную пеплом брусчатку и почти равнодушно наблюдала, как появившийся в дверном проеме Марк склоняется над Джиной.
— Это сделала ты? — его тихий голос, в котором сквозили странные интонации, удивительным образом долетел до нее сквозь гул, идущий из недр острова. Кати кивнула, пытаясь подняться. Где-то с третьего раза у нее получилось, и когда она, наконец, встала, Марк уже был рядом.
— Что произошло? — спросил он напряженно.
— Она бросилась на меня с ножом. А я ее оттолкнула. Магией.
И Кати принялась с отрешенным интересом разглядывать собственные
— Свет Пламени в тебе, сестра! — Марк нервным жестом взъерошил волосы у себя на макушке. — Никогда бы не подумал.
— О чем? Где геронт?
— О нем не беспокойся, Рилан не скоро придет в себя, — Марк болезненно усмехнулся. — Да и не имеет это сейчас никакого значения. Кати…
Он каким-то неловким жестом протянул руку и осторожно коснулся ее плеча:
— Я снова ошибся, птичка. Тебе ни в коем случае нельзя уезжать с острова.
— Почему?
— Потому, — он кивнул на гору, в черном тумане над которой сверкнула еще одна молния, — что уже нет надежды на то, что Пламя успокоится само и вернется в свое первоначальное состояние. Потому, что теперь все мы обречены. А еще потому, что ты — единственная, кто сможет попробовать спасти Миллендау. Ты настоящий лебедь, Кати. Единственный, из оставшихся.
Она даже не удивилась. Она и сама это знала, точно прошедшая сквозь нее Сила Пламени рассказала обо всем.
— Что я должна делать? — спокойно спросила Катрина и увидела в глазах наставника неприкрытое восхищение.
— Думаю, что пройти инициацию. Светлая госпожа.
И Марк почтительно склонил голову.
— Знаешь, как?
— Я… — он кашлянул. — Честно говоря, я не до конца уверен. Но в легендах написано, что первые Лебеди сделали именно это, чтобы слиться с Пламенем и быть с ним одним целым.
— А то, что я колдовала вот только что, оно ничего не значит?
Марк качнул головой:
— Скорее всего, ты поймала произвольный стихийный поток, они сейчас просто бьют из глубины острова. Но это не та магия, Кати. Вулкан все еще активен. И для того, чтобы подчинить себе Пламя, а, тем паче, вернуть магию в привычное русло, тебе нужно будет непосредственно с ней слиться. Так, как сделали это первопроходцы. Пойдем, времени мало. Я все расскажу по дороге.
Кати думала, что Марк отведет ее к калитке, как они и договаривались, но тот, приглашающе кивнув, направился в сторону Храма. Идти оказалось тяжело: воздух был душен и неподвижен, точно перед грозой, а черный пепел так и норовил залететь в глаза, нос и рот. И, наверное, выброс силы, который случился у Катрины, также сыграл свою роль — во всяком случае, девушка давно не чувствовала себя настолько уставшей. Марк тоже двигался медленно, а когда они миновали лестницу, ведущую во внутренний двор, Кати заметила, что наставник начал слегка прихрамывать.
— Что с тобой? — в первый раз окликнула она его. — Все в порядке?
— Не бери в голову, — обернувшись, Марк коротко улыбнулся: — Просто царапина. Мы немного… повздорили с отцом. Он слегка переборщил, и пришлось его успокоить. На время.
— Подожди, что значит “слегка переборщил”? И как это … успокоить? — напряглась Кати.
— Не сошлись во мнениях. Впрочем, не до того теперь. Кати, у нас осталось мало времени.
И он снова пошел вперед, подобравшись и выпрямив спину.
— Марк, — тихо сказала ему вслед Катрина. Догнала и, шагая рядом, крепко взяла за руку: — Мне очень жаль, что у вас с отцом так вышло.