Пока ты со мной

Макдональд Патриция

— Какой адрес? — спросил дежурный.

— Точно не знаю. У меня дом двадцать семь. Возможно, там дом номер двадцать пять. Кстати, там живет полицейский. Его фамилия Ференс.

— Это дом лейтенанта Ференса?

— Да. Пришлите-ка вы, пожалуй, патрульную машину. Может, конечно, я вас попусту тревожу, но…

— У меня как раз неподалеку есть машина. Немедленно отправлю ее туда.

— Спасибо. — Грег повесил трубку, не желая вступать с диспетчером в дальнейшие объяснения.

— Да уж, ты не

верь мне на слово, лучше убедись во всем собственными глазами, — сказал он вслух с мрачным удовлетворением и обернулся.

В дверях кухни стояла женщина с пистолетом в руке.

Глава 39

Карен покачала головой:

— Извините, но в этом вопросе я должна проявить твердость.

Ференс оперся руками о колени и поднялся.

— Что ж, значит, говорить больше не о чем.

— Нет! — закричала Дженни. — Подождите минуточку! А как же мой папа?

Карен колебалась, но все же предпочла остаться при своем мнении.

— Пусть будет так. Если хотите, можете уходить.

— Мама, ты все портишь! — заплакала Дженни.

— Лишние день-два ничего не меняют, — сказала ей Карен без особой убежденности. — Идите, лейтенант.

Уолтер вздохнул.

— Миссис Ньюхолл, — терпеливым голосом сказал он. — К сожалению, без этих бумаг уйти я никак не могу.

Карен возмутилась:

— Это мой дом, и я требую, чтобы вы немедленно удалились.

— Мама, не выводи его из себя!

— Я нахожусь здесь по службе, — сказал Ференс. — Бумаги являются вещественным доказательством. Это значит, что они принадлежат не вам, а следствию. Извольте отдать их мне.

Карен испугалась не на шутку. Она не послушалась своего внутреннего голоса, позвонила в полицию, согласилась, чтобы лейтенант приехал к ней домой, и вот что из этого вышло. Не нужно было никуда звонить. Она-то думала, что полиция относится к ней и ее дочери с сочувствием. Оказывается, дела обстоят иначе: тень подозрения легла на всю семью.

— А как же ордер, постановление суда и все такое? — неуверенно спросила она.

Уолтер хмыкнул, давая ей понять, что она ни черта не смыслит в юридических тонкостях.

— Для того чтобы получить улики, никакой ордер не нужен. Боюсь, вы плохо разбираетесь в следственных вопросах.

Карен прикусила губу — это было сущей правдой. Она вообще мало что знала о законе. Как-то не возникало такой необходимости. И все же Ференс ее не убедил.

— Я и в самом деле плохо владею вашим юридическим жаргоном, детектив, — упрямо сказала она, — но что будет, если я отдам вам бумаги, а они потом исчезнут?

— Вы часом паранойей не болеете, миссис Ньюхолл?

— Будь вы на моем месте, вы бы так не думали, — жалобно заметила она.

— Ладно. Я дам вам расписку, — ровным голосом предложил

он.

Карен обдумала это предложение и решительно помотала головой:

— Нет.

— Вы что, хотите сесть в тюрьму за сокрытие улик?

— Да если бы не я, вы об этих уликах вообще ничего бы не узнали!

— Это верно, но теперь мы о них знаем. Вы обязаны отдать их представителю закона.

Карен чувствовала себя бабочкой, которую накрыл сачок. Она что-то такое слышала про «сокрытие улик». Как карается подобное преступление? Могут ли ее за это арестовать? Если это случится, Дженни останется совсем одна. Это просто немыслимо! И в то же время Карен подумала, что ее терпение на исходе. Все ею распоряжаются, обращаются с ней, как с преступницей, а ведь она всего лишь пытается установить правду. Верит в это полиция или нет — неважно.

Тот же самый инстинкт, который подсказывал ей дождаться адвоката, нашептывал: не сдавайся. И на сей раз Карен решила к нему прислушаться. Она старалась не смотреть на умоляющее лицо Дженни — и без того момент был тяжелый. Собрав в кулак все свое мужество, Карен глубоко вздохнула и сказала:

— Ксерокопии можете взять. Но оригиналов вы не получите до тех пор, пока я не переговорю со своим адвокатом. Мне все-таки кажется, что я живу не в полицейском государстве, где можно вот так за здорово живешь хватать вещи, принадлежащие другим людям. А теперь извольте уйти из моего дома.

Лейтенант Ференс сделал шаг вперед, размахнулся и со всей силы влепил Карен затрещину.

Глава 40

— Зачем вы это сделали? — спросила Эмили Ференс.

Грег смотрел на женщину с пистолетом. Она включила свет и стояла в дверном проеме, похожая на девочку с игрушечным пугачом в руке. Маленькая, хрупкая, с большими блестящими глазами, в светлых волосах — проседь.

Грег был настолько потрясен, что не сразу понял, о чем она его спрашивает. Потом до него дошло, что женщина имеет в виду звонок в полицию.

— Я обнаружил у вас в подвале нечто ужасное.

— Кроме этой рубашки? — осведомилась женщина и улыбнулась собственной шутке.

В том, как спокойно и безмятежно она на него смотрела, было нечто жуткое. Обычная женщина, в халате и шлепанцах. Пожалуй, ее тонкая рука с трудом удерживает оружие. Чужой мужчина в доме ее абсолютно не испугал.

— Вы что, нездоровы? — сочувственно спросила она.

Грег замялся и кивнул.

— Садитесь.

Грег никак не мог понять — то ли она сумасшедшая, то ли все это вообще плод его больного воображения. Он оглянулся на дверь. С минуты на минуту должна была приехать патрульная машина. Нельзя допустить, чтобы полицейские застали его здесь. Поэтому садиться Грег не стал.