Пока ты веришь
Шрифт:
– Токен, ты вправду больше ничего не видишь? Я, конечно, не имею в виду обычное зрение.
Токен перестал жевать и гневно уставился на Афиса.
– Ничего, – резко бросил он и яростно впился зубами в хлеб. – Сейчас это при чем?
– Вот именно при чем, – терпеливо сказал Афис. – Ты должен увидеть, что с Лиэ.
– Видения исчезли. И я никогда не получал их… по заказу.
– Но мог бы, – осторожно заметил Афис. – Это мое упущение. Я пожалел тебя и позволил оставить все как есть. Твой дар нужно развивать. К сожалению, я не знаю, каким образом.
– Почему ты сейчас завел этот разговор? И без того плохо.
– Именно поэтому. Тебе плохо. Но ты стоишь под крышей, ешь хлеб и пьешь молоко. А где сейчас Лиэ с Ариссой и есть ли у них еда – только Тхор ведомо.
– Так спроси у нее! – не выдержал Токен. – Кому как не тебе она ответит?
– Я могу только молиться, – грустно улыбнулся Афис. – Ты можешь больше. Нет. Ты должен сделать больше. Ты их найдешь.
Тон Афиса был мягким, но не терпящим возражений. Токен молчал.
– Если ты думаешь, что они просто где-то гуляют, – нет. Девочки попали в беду. Я не вижу больше причин двухдневного отсутствия. Лиэ, конечно, сорвиголова, но она не глупа и понимает, что о ней станут волноваться.
– Но я не…
– Что, не можешь? Ты не хочешь, – Афис стукнул кулаком по столу так, что Токен вздрогнул. – Ты сам сказал, что внутри тебя что-то закрылось. Так открой. Ты уже взрослый и должен понимать, как эгоистично поступаешь. Не спорю, твои способности причинили тебе боль, но они могут облегчить чужую. Ты не принадлежишь себе. Тем более если ты собираешься стать жрецом. Нужно помогать людям. Нужно помочь Лиэ.
Токен до боли прикусил нижнюю губу и стиснул край столешницы так, что побелели пальцы.
– Это всего лишь две восьмилетние девочки, – немилосердно продолжал Афис. – На улице темно. Они голодны и испуганы. Если, разумеется, еще живы.
Токен вскинул голову и воззрился на Афиса полными ужаса глазами. Почему-то прежде он не думал о вероятности такого исхода.
– Я попробую, – прошептал он.
– Завтра. Иди в свою комнату, ложись и отдохни. Я тоже пойду спать.
Афис устало потер глаза и удалился, размышляя, как трудно найти подход к подросткам и каким Токен когда-то был послушным ребенком. Токен же остался на кухне, только потушил свечу. Почему-то неодолимо тянуло побыть в темноте.
– Где ты, сестренка? – прошептал мальчик.
Темнота не ответила. Токен попытался напрячь разум, но это ничего не дало. Тогда он поступил наоборот – максимально расслабился. Он представил, как внутри него открывается большая, тяжелая дверь. Он впустил в эту дверь окружавшую его темноту, чтобы она наполнила его изнутри. Мальчик и сам растворился в ней, перестал существовать. Но ничего не произошло.
***
– Я есть хочу, Лиэ, – стуча зубами от холода, пожаловалась Арисса.
– Знаю, я тоже. Идем. Пойдем, пожалуйста.
– Сколько можно? – взмолилась девочка. – Мы не найдем выход. Мы, наверное, все дальше и дальше заходим.
– И что ты предлагаешь? –
– Нас ищут…
– Ищут. В городе. Не в пещере же. Вставай.
Арисса поднялась на ноги, цепляясь за Лиэ. Девочки были страшно голодны. Единственное, что ненадолго заглушало голод, – вода из стекавших по стене ручейков, иногда попадавшихся на пути. Девочки подставляли ладошки, набирали воды и пили, обливаясь. Тогда урчание в желудке хоть ненадолго замолкало.
От сырого воздуха одежда стала влажной – худенькие тела дрожали под ней. Один из башмаков Ариссы развалился и потерялся, и девочка больно ранила ступню об острые мелкие камни. Кромешная темнота уже не вгоняла в панику, Лиэ научилась передвигаться на ощупь чуть быстрее. Коридоры, по которым они блуждали, то сужались, то расширялись. Иногда они шли ровно, иногда – чуть с наклоном, иногда – с подъемом. Размеры каменного лабиринта оценить было сложно – вполне возможно, что они большую часть времени ходили кругами.
В очередной раз ставя ногу, Лиэ внезапно поняла, что ставить ее некуда, но было уже поздно. Нога шагнула в никуда, сердце подпрыгнуло. Лиэ полуобернулась назад, левая рука инстинктивно сделала резкий выпад в сторону Ариссы, но не чтобы ухватиться за нее – оттолкнуть прочь от опасности. Арисса ойкнула и замерла, покачнувшись от толчка. Лиэ с криком провалилась куда-то, пытаясь все той же рукой нащупать ускользающий край обрыва. Рука скользнула по камням, оставляющим борозду на ее предплечье и ладони. К счастью, провал был неглубокий. Лиэ шлепнулась на колени, чувствуя, как от удара на них лопается кожа. Резкое приземление отдалось болью в затылке. Она уперлась ладонями в пол, повесив голову и тяжело дыша. Шок от падения проходил, все сильнее щипало ободранные коленки и руку.
– Лиэ, – тихо пискнула сверху Арисса.
– Я здесь, – отозвалась Лиэ. – Сейчас попробую встать.
Но в изможденном теле не нашлось на это сил. Руки предательски тряслись, а ноги тут же подогнулись, как только девочка попыталась подняться.
– Арисса, ни шагу вперед, слышишь? Тут глубокая яма.
– Ты сможешь оттуда выбраться? – заплакала Арисса. – Не оставляй меня одну.
– Если не смогу, ты уходи. Вдруг все же выйдешь из этой пещеры и приведешь подмогу.
– Ни за что тебя не брошу, – помотала головой Арисса. – Высоко тут? Не смогу спрыгнуть к тебе?
– Сиди там, не смей! – крикнула Лиэ.
Правое колено начало распухать. Лиэ, бросив попытки подняться, свернулась калачиком на холодном полу и беззвучно, чтобы не слышала Арисса, заплакала.
***
Темнота. Темнота, холод и боль. Одиночество, надвигающиеся со всех сторон стены. Страх. Чей-то отчаянный крик.
– Токен, Токен, проснись! – Афис тряс мальчика за плечи.
Токен медленно открыл глаза. Слабый свет, проникающий в расширяющуюся щелочку между век, причинял боль. Лицо Афиса расплывалось, пока не сфокусировались зрачки.