Покер для даймонов. Тетралогия
Шрифт:
– Подожди. – Он чуть удивленно вскидывает бровь и насмешливо растягивает губы в улыбке. Но в этот раз ошибается с прогнозами. – Я не могу оставить графа без присмотра. Клятва…
– Не переживай. Я и за ним и за всеми остальными присмотрю. Передавай папе привет.
И глаза Закираля на миг темнеют, становясь глубокими и завораживающими, искры по контуру зрачка вспыхивают, он делает резкое и быстрое движение пальцами, и рядом со мной открывается зев перехода.
– Я могла и сама.
– А я и не спорю, могла. Но могу же я проявить галантность по отношению к своей
Несмотря на огромное желание достойно ответить, я делаю вид, что не услышала его собственнических притязаний на мою персону и не заметила выразительного взгляда, которым его речь сопровождалась. И даже не обратила внимания на то, что портал, который он выстроил, ведет в самое защищенное место в землях демонов: дворец повелителя.
Потому что сейчас для меня более важно услышать ответ еще на один вопрос, который, возможно, либо все решит, либо запутает еще больше.
– Скажи, зачем тебе это нужно?
И опять он понимает все. И то, что стоит за сказанными словами, и то, что творится в моей душе. И отвечает спокойно и не отводя от меня глаз, давая заглянуть в самые свои глубины. Туда, где его истинная сущность.
– Просто я уже сделал выбор. – И легким толчком отправляет меня в серый туман, в который я стремительно погружаюсь.
Остается лишь радоваться, что я попадаю в гостиную повелителя, а не туда, откуда доносятся невнятные, но вполне опознаваемые звуки.
Правда, несмотря на то, что присутствующие в спальне несколько заняты, мое несанкционированное присутствие на территории дворца довольно быстро перестает быть для отца тайной.
Створка двери с оглушающим грохотом впечатывается в стену, и я имею сомнительную честь лицезреть перед собой главного демона в небрежно наброшенном на разгоряченное тело халате, но с внушительным двуручником в когтистых руках.
Я скромно опускаю глаза, дабы излишне не смущать родителя этой пикантной сценой, и поднимаю их, когда до него доходит (а на это у него уходит всего пара мгновений), что причиной переполоха, который устраивает его бдительная охрана, засекшая портал, являюсь я.
– Извини, папочка, у меня не было возможности тебя заранее предупредить.
Мама появляется в более приличествующем даме виде, но со следами страсти на лице и с затуманенным взглядом. Правда, те заклинания, что мерцают на ее ладонях, при этом не выглядят безобидно.
– Мамочка, это все лишь я. – И эта фраза становится последней для моего терпения, которое лопается с оглушительным стоном и слезами, что отказываются останавливаться, несмотря на мои попытки пресечь их желание покинуть мое тело.
Сквозь влажную пленку мой взор успевает заметить взгляды, которыми обмениваются мои родители: такого они на своей памяти не помнят. Заставить меня заплакать не могли ни издевательства наставников, ни розыгрыши сверстников, ни те гадости, на которые были щедры сотрудники фирмы, в которой я преодолевала крутые ступени карьерной лестницы.
– Всем покинуть комнату. Целителя в покои повелителя, и срочно вызовите наследника. Отправьте принцу Радмиру вестника, что принцесса Таши находится здесь. – Пока отец раздает приказы, мама прижимает
Так что мое состояние для них как нож по сердцу и свидетельство того, что они не выполнили то, ради чего их держат. А это… грозит большими неприятностями.
Мои плечи еще продолжают вздрагивать, но сознание уже вопит о том, что если я немедленно не возьму себя в руки, последствия происходящего будут пострашнее маминого здесь появления, потому что грозят нецензурными фразами, реками крови и обилием трупов. Чего я, как барышня хрупкая, видеть никак не желаю.
– Все, спасательную операцию можно считать оконченной. Пациент жив, все осознал и готов раскаяться путем чистосердечного признания в большинстве известных другим проступков.
– Целителя отставить. – Морда уходящего последним начальника стражи кивает и проясняется: последствия оказались не столь страшными, что однозначно влечет за собой отсутствие массовых разрушений.
– Девочка моя, мы с папой можем оставить тебя на пару минут, чтобы привести себя в более приличный вид? – Вот только… беспокойства в ее глазах я при всем своем старании рассмотреть не могу, но и вполне ожидаемой насмешки в них тоже нет: всю их глубину занимает единственное чувство – удовлетворение происходящим. И это наводит меня на вполне ожидаемую мысль: она предполагала, что именно так события и будут развиваться. И ее присутствие рядом с отцом… еще одна соломка, которую она для меня подстелила.
Бедный папочка… Похоже, он даже и не догадывается, что его роль – не самая главная.
– Мама… – Я укоризненно качаю головой, пытаясь представить, насколько пострадала моя внешность под натиском разбушевавшихся эмоций.
– Ты выглядишь как заплаканная принцесса. – Она правильно расшифровывает мой беглый взгляд по комнате в поисках зеркала. – Но сейчас будешь выглядеть как самая прелестная барышня. – Заклинание срывается с ее пальцев, свежестью касается моей кожи и растворяется в ней с легким покалыванием. А прядь волос, что выбилась из туго заплетенной косы, сворачивается пружинкой. – Не скучай. Мы – быстро.
И она, ухватив отца за широкий рукав халата, утягивает его обратно в комнату. Но побыть мне одной не удается. Ролан врывается в гостиную разъяренным сарусом. Наталкивается взглядом на относительно здоровую меня, на мгновение прищурив глаза, оценивает мою ауру, которая сейчас должна быть похожа на радугу, и облегченно вздыхает, но тут же хмурит брови. Правда, несколько наигранно.
– Ничего этому шалопаю поручить нельзя.
– Ты к нему строг, – улыбаюсь я, радуясь тому, что вижу брата. – Со мной всегда было трудно сладить.