Покер со смертью

stezia

Она настолько погрузилась в размышления, поэтому оказалась не готова к тому, что, подняв глаза, наткнулась на веселый взгляд серых глаз.

— Меня неимоверно заводит, когда ты так меня рассматриваешь!

— Я задаюсь вопросом, как мальчик из богатой семьи, учившийся в Гарварде, пошел на войну? — она подушечками пальцев обвела след от пули.

— Долгая история.

— Мы никуда не торопимся.

— Мальчику очень хотелось доказать, что он чего-то стоит. Армия казалась подходящим вариантом.

— Судя по количеству твоих медалей, у тебя получилось, — Молли улыбнулась.

— Дело не в наградах, — он перевернулся на бок, подперев

голову рукой. — Это хорошая школа, она многому меня научила. Ни один университет, даже самый лучший и дорогой, не сможет дать этих знаний. Война красивая только в кино или в книгах, на деле же — это грязь, кровь, смелость, иногда трусость твоя или других людей, предательство и героизм в чистом виде. Там люди открываются по-новому, так, как ты совсем не ожидаешь… — Эрик улыбнулся.

— Откуда эти шрамы? — она провела пальцем по его руке.

— Остались на память… От ИГИЛ**… — Рид откинулся на подушки, уставившись в потолок.

— ИГИЛ? Но как?

— Я был командиром взвода в составе двух дивизий морской пехоты, что участвовал в боях возле города Аль-Каим***. Это северо-западная провинция Ирака, на границе с Сирией. Нашей целью был захват в плен одного из лидеров Аль-Каиды, а ещё этот район считался перевалочным пунктом контрабанды оружия и переправки людей на помощь повстанцам. Заркави удалось улизнуть, мы преследовали его… Увлеклись и попали в ловушку… Трое бойцов были ранены и достаточно серьезно, а всего нас было девять… Мы бы не отбились… Мне и ещё двоим пришлось отвлекать боевиков на себя, пока остальные уходили за помощью. Нас продержали почти две недели на одной из баз в Сирии… Самые длинные одиннадцать дней в моей жизни… — его губы искривились в злой, ядовитой улыбке. — Они обматывали руки колючей проволокой, чтобы не вырывался, пока пытали.

Мол глубоко выдохнула и осторожно дотронулась кончиками пальцев к черным рисункам, что бугрились над напряженными мышцами.

— Прости! Я не хотела.

— Все нормально. В конце концов, все закончилось хорошо, — перебил ее Эрик. — И вообще, есть предложение заняться чем-то более приятным, чем разговаривать о моем прошлом.

***

В обед они сидели на веранде маленького ресторанчика, поглощая омаров и тушеных на углях моллюсков, сладкий картофель с кокосовым орехом и специями, запивали всё местным напитком, приготовленным с использованием коры дерева колубрина и ромом. Болтали, смеялись, и Мол чувствовала себя абсолютно счастливой, нежась в лучах заходящего солнца, ощущая руку Эрика на талии.

Пользуясь возможностью, Рид без зазрения совести обнимал её, все время норовя забраться под тонкую ткань сарафана и со смехом, ловко, одергивал руки, когда она в мнимом возмущении, пыталась шлепнуть его по пальцам.

Они гуляли по маленьким улочкам, слушая креольский говор, любуясь красочными товарами и наслаждаясь музыкой, что лилась буквально отовсюду. На главной площади танцевали пары, а несколько человек зазывали туристов присоединиться к импровизированному празднику.

— Идём, — и Эрик потянул её в толпу веселящегося народа.

— Я не сильна в этом, — смущаясь бормотала Мол.

— Я тоже, но будем импровизировать.

Ricky Martin feat. Maluma — Vente Pa’ Ca

Рид явно врал, уж слишком легки и естественны были его движения. Он моментально словил ритм музыки, звучащий из колонок, притянул Мол к себе, фиксируя свою руку на её пояснице, и начал двигаться.

Его шаги были легкими и не весомыми, словно у дикого кота, он вклинился своим бедром

между её ног, притягивая к себе вплотную. Молли чувствовала себя неуютно, но, незаметно обведя взглядом площадь, поняла, что никого не интересует умеет ли она танцевать или нет, никому до них не было дела, всё вокруг наслаждались вечером и необыкновенной безумно сексуальной музыкой.

— Расслабьтесь, отбросьте все мысли и предрассудки… — на плохом английском подбадривал пожилую пару слева от них гибкий темнокожий парень. — Танец — это вертикальное выражение горизонтального желания. А ты явно хочешь эту куколку…

Как отреагировал на столь фривольное замечание седоусый джентльмен, Молли не увидела, так как в этот момент язык Эрика коварно скользнул по её уху, подняла взгляд, и всё вокруг перестало существовать. Только эти горящие, бесстыдные глаза, только ощущение сильного тела, только музыка, что зажигала в крови нестерпимое желание. Она выгнулась соблазнительно поведя бедрами, заставляя мужчину шумно выдохнуть, закинула руку ему на шею, почти соприкасаясь с ним губами.

Поступательно-ритмичные движения тел, грохот музыки, вожделение острое, жгучее; Молли тягуче застонала.

Это уже не танец — это почти секс.

Без лишних слов Эрик отстранился и потянул её за руку через толпу людей, к стоянке такси.

***

В салоне машины душно и жарко, хочется стянуть с себя сарафан и откинуться на мягкий велюр сиденья, но Мол понимает, что это не поможет. Её трусит от желания, настолько сильного, что она непроизвольно прикусывает пальцы стараясь успокоиться. Ладонь Эрика по-хозяйски ложится ей на затылок, поглаживая пальцами основание шеи и заставляя повернуться; в его глазах она отчетливо видит отражение своего «безумия».

Эрик собирает её волосы в кулак и лезет в карман джинс, доставая стодолларовую купюру, наклоняется вперед и, протягивая её водителю четко, отрывисто приказывает:

— Остановись и сходи выпей кофе! — когда таксист готов разразится возмущенной тирадой, Эрик тихо выплевывает. — Вернешься через пятнадцать минут и получишь в два раза больше.

Дважды повторять не надо, лихо притормозив у обочины, на какой-то безлюдной улочке, водитель схватил деньги и мигом исчез из машины.

Эрику не надо ничего говорить, Молли сама забирается на его колени, тянется к пряжке ремня, нетерпеливо ерзает и хнычет от этой пытки. Он матерится сквозь зубы, отвечая на поцелуи, рыча от движения её рук, что бесстыдно скользят по ширинке и сбивающимся, удушливым голосом шепчет обещания вперемежку с угрозами. Наконец-то, справившись с ремнем и пуговицами, припускает джинсы и снова ловит её за волосы, когда Мол наклоняет голову, собираясь взять его член в рот.

— Хочу в тебя… — хрипит подтягивая к себе и, сдвинув пальцами ткань её трусиков, вскидывает бедра.

Все заканчивается слишком быстро, несколько движений и Эрик кончает с долгим стоном, сжав её бедра так, что Мол уверена, завтра на коже расцветут синяки. Она нежно ерошит его волосы, чувствует учащенное дыхание на своей шее; Рид отрывисто прикасается к коже губами, а потом ели слышно и как-то потеряно шепчет:

— Что же ты со мной делаешь…

Молли не успевает ничего ответить, деликатный стук в окно неотвратимо возвращает их в реальность. Водитель неуверенно топчется под дверью и ей ничего не остается, как оправив подол, соскользнуть с его колен обратно на сиденье. Но Эрик не дает ей отодвинуться от себя, крепко обхватив рукой за плечи, разворачивая к себе и нежно целуя.