Покер со смертью
Шрифт:
Она тяжело опустилась на стул, хотелось закинуть голову и заорать, чтобы зазвенели стекла, чтобы боль, наконец-то, выплеснулась наружу, но, увы, она не могла себе этого позволить.
Это её расплата за слабость. Гамбургский счёт, что холодно швырнула судьба ей в лицо.
Получи и распишись.
Рид гениально всё просчитал, учёл все детали, не упустил ни одного нюанса. Он продумал не только своё алиби, но и её попытался посадить на короткий поводок.
Его терпению и актерскому мастерству можно только позавидовать.
А она ведь поверила, что что-то значит…
Мол стремительно вскочила
Из отражения на неё смотрела надломленная женщина с потухшим, больным взглядом, растрепанными волосами и искусанными губами.
Жалкое зрелище.
Молли опустила взгляд, упрямо тряхнув головой, она не пасовала перед бандитами, убийцами, наркоторговцами и главарями банд, так почему же этот псих выбивает её из колеи.
Почему мысль о нём, сидящем сейчас в комнате допросов, вызывает у неё почти истерику?
Как ей собрать себя по кусочкам, чтобы зайти в клетку к монстру.
К чудовищу, у которого самые удивительные глаза в мире, самые нежные и сильные руки, и который заставлял её кричать от удовольствия, теряя себя.
Она прикусила кулак, чтобы не разреветься, сморгнула слезы, внутренне призывая себя собраться.
Поздно жалеть о совершённом, что сделано, то сделано. И на самом деле, все только начинается. Ведь Эрик даже близко не показал своё истинное лицо, он всё ещё играет с ними в свою больную игру.
Смертельный покер, выигрышем в котором будет чья-то жизнь.
И результат этой игры зависит только от её выдержки и хладнокровия. Только от того, как она сможет собраться, будет зависеть отмщение Тобиаса, Трис, всех остальных.
А ей это будет жестоким уроком!
Она изначально знала, что Рид опасен, но проигнорировала свою интуицию, и последствия теперь ужасные.
Сполоснув лицо холодной водой, Мол расчесала пальцами волосы, пытаясь снова собрать их в простой хвост, поправила воротник рубашки и, глубоко вздохнув, вышла из туалета.
***
Рид сидел за столом, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, адвоката в комнате не было.
— Мистер Рид, вы же знаете свои права? — вместо приветствия спросила Мол, Эрик изогнул бровь. — Вы можете вызвать адвоката, если он вам не по карману, мы вызовем вам государственного защитника. — проговаривала Этвуд заученный текст.
— Я знаю свои права, детектив! — ответил он. — Мне не нужен адвокат.
— Тогда приступим! — она села за стол и положила перед собой две папки. — Расскажите, почему вы ругались с Беатрис по поводу тендера Голден-групп?
Она видела, что Эрику очень не понравился ее вопрос. Мол успела очень неплохо его изучить, чтобы понять то, что его безмятежная поза, в которой он сидел на стуле — только напускное.
— Почему вы решили, что мы ругались?
— Есть свидетель, слышавший вашу ссору.
— Скажем так, у нас расходились некоторые взгляды по этому вопросу.
— Какую сумму вы теряли, если проигрывали тендер?
— По самым скромным подсчетам около полумиллиарда, — Эрик не сводил с неё своего взгляда. — Детектив, я прямо вижу, как в вашей хорошенькой голове скрипят колесики и шестеренки, но я имею контрольный пакет акций и могу принимать единоличные
— Да, имеете, но наш ордер позволяет нам просмотреть учредительные документы, — Этвуд видела, как Рид стиснул зубы, а глаза, всего лишь на миг, полыхнули досадой. — Отдав вам свой бизнес, мистер Приор сделал так, что, не смотря на неравные доли, Беатрис имела право вето. Ваша сестра одной своей подписью могла лишить вас огромной прибыли. А по её завещанию, до вступления в брак, вы являетесь её единственным наследником. После её замужества, всем бы распоряжался Тобиас, — она вернула ему ухмылку. — Вы не могли так рисковать, да и время поджимало, Голден-групп дал вам срок до конца этой недели.
— Детектив, вы серьёзно считаете, что присяжные поверят в то, что, поссорившись с Трис в среду на почве бизнеса, я в четверг проснулся с мыслью убить её?
— О, нет, эта мысль к вам пришла гораздо раньше, — она видела, как Эрик выгнул бровь в немом вопросе. — Вы готовились к нему, скрупулезно и дотошно. Вы даже совершили пробное преступление — убили Миранду Метл. Хотели посмотреть получится ли вам обыграть полицию. Если бы затея провалилась, вы бы всегда смогли сослаться на то, что это было убийство по неосторожности. Вы знали, что вам бы дали минимальный срок, а, может, даже и условно. Беспроигрышный вариант. Но вы не учли одного, что Беатрис увлечется Тобиасом. Вы не хотели рисковать и решились. Цианистый калий. Вы знаете, что даже перчатки, будь то латекс или кожа оставляют следы, а на бутылке нашли только ваши с Беатрис отпечатки, — Мол откинулась на спинку стула. — Мне интересно, все было спланировано специально или Трис, действительно, слишком сильно развела напиток?
Эрик молчал.
Сейчас он снова напоминал Молли опасного хищника, ещё не загнанного в угол, но четко осознающего, что его уже начали огораживать флажками*.
— Кристина Уолш чуть не спутала вам все карты, приехав в офис и, подозреваю, устроив скандал. Она догадалась о вашем плане прибрать компанию к рукам или «била» наугад? Поэтому вы её только избили — проучив, чтобы не лезла куда не следует. Вы знали, что она преданна вам и не выдаст. Её желание стать вашей женой затмевало не только здравый смысл, но и инстинкт самосохранения. Только по этому вы сохранили ей жизнь, да и с трупом была бы лишняя морока. Но вы не остались в долгу, оплатили её операцию. Мы проверили счета, вы перевели довольно крупную сумму на счет лучшей клиники пластической хирургии Майями.
— Оплатить пластическую операцию бывшей подружке не преступление, детектив. А насчет Миранды Метл — это только теория. Допустим, гипотетически, что вы правы, — Рид наклонился к ней и тихим голосом продолжил. — Как по вашему я мог убить Трис и Итона, если улетел из города в пятницу вечером. А в воскресенье утром я был за четыре тысячи километров от Чикаго, на террасе своего дома с видом на Атлантический океан. Проверял с одной очень темпераментной особой любопытную теорию про ананасы.
Молли отшатнулась, словно Эрик ударил её. Лучше бы он, действительно, её ударил. Эти слова, сказанные с такой спокойной беспощадностью, били словно плетью. Осознание того, что он «сделал» её своим алиби, поражало своей «тонкостью» и невероятной жестокостью.