Покидая Итуруп
Шрифт:
— Свет, а как же мои курсы? Чем я там, вообще, заниматься буду? Хотя, судя по всему, развитие техники у них там на уровне, придумаем что-нибудь. А ты в курсе, что их продолжительность жизни чуть ли не в два раза больше, чем наша? А вдруг с их медициной и мы до ста лет доживём? Хотя если питаться вот такой сбалансированной бурдой, то и к тридцати можно ноги протянуть.
Второй день мы страдали от безделья. Посовещавшись между собой, Радж с Перком решили вылет не откладывать и в скором времени выйти на связь со своим судном для уточнения деталей стыковки.
Нам же делать было совершенно
К тому же немало дополнительных переживаний доставлял способ перемещения станции на головное судно. После выхода на орбиту планеты все двигатели у станции отключаются автоматически, и её к себе притягивает здоровенный инопланетный магнит на судне. И сколько бы меня ни успокаивал Радж по поводу абсолютной безопасности данного полёта, мне легче не становилось. Что служило дополнительной причиной Сашкиных подколов, уж он-то знал, как я высоты боюсь.
Тут тебе не просто на спор плюнуть с крыши пятиэтажки, тут в космос вылететь!
В общем, трясло меня знатно.
За несколько дней, проведённых на станции, Сашка залез чуть ли в каждую щель. А как только он узнал, почему некоторые стены белые, его чуть удар не хватил. Как же так! Под носом у него инопланетная техника, а он не в состоянии в ней поковыряться — ни языка, ни принципа работы не знает. И побежал наш мастер-фломастер скорее изучать современный язык народов Изира.
Анечка, как я и предполагала, ходила за мной хвостиком. И думаю, ещё несколько дней ходить будет. Эта её особенность возникла ещё, когда она училась во втором классе и её срочно положили в больницу с сильнейшим приступом астмы. С тех пор любое волнение или сильная радость у ребёнка, и моя девочка приклеивается ко мне, пока эмоции немного не улягутся.
Сейчас её не интересовала ни эта станция, ни её необыкновенные обитатели, ни изменившийся режим питания, ни перспективы в будущем. Её интересовало, чтобы я опять никуда не делась. Один поход к Раджу на перевязку чего стоил. Как бы я ни просила её подождать в коридоре, она ни в какую не хотела покидать меня даже на столь короткий промежуток времени. А я, чего греха таить, рассчитывала на несколько минут наедине с Раджем, которые с появлением детей удавалось выкроить всё меньше и меньше.
В общем, мы понемногу приходили в себя. Живот меня почти не беспокоил, дети были при мне, Радж обещал быть со мной до старости. Долететь бы только поскорее до этого загадочного Изюма и всё, считай, жизнь удалась.
После разговора между Раджем и Сашкой, который мне так удачно удалось подслушать, оптимистка во мне расправила свои крылья ещё шире. Мои мужчины и без моего участия договорились жить дружно и не разделяться, чему я была безмерно рада.
Конечно, я, как и любая другая женщина, понадеялась, что получится вывести внутрисемейные отношения в мирное русло. Но как же часто это оказывается не так.
Но всё же надеялась!
Надеялась, что Радж сумеет подружиться с Сашей и Аней, ведь он приглядывал за ними, даже, когда не было ни малейшей надежды на то, что мы когда-нибудь окажемся под одной крышей. Но если Анюта могла расположить к себе кого
Ёжик мой родной, ты совсем уже вырос, пора бы мне это уже признать.
Даже на станции нам много чего объяснял именно Сашка. Он научно-опытным путём научился пользоваться санитарной комнатой, где я тормозила страшно. А спросить у Раджа было немного стыдно: как сделать воду более горячей? Нет, зачем, я и так помоюсь.
Сашка без стеснения тыкал во все кнопки подряд: немного обжегся, запустил просушку помещения, но добился желаемой температуры воды, а потом и нам разъяснил, как это делается.
И глядя на все манипуляции парня, не могла не радоваться, что в местном унитазе, так же как и в земном, присутствует всего лишь одна кнопка. Которую, правда, приходилось сначала выдвигать из агрегата. Но это я ещё от Раджа знала. Минимализм на Изюме был покруче японского.
Вот так мы потихоньку осваивались. Ещё привыкали к пищевому аппарату, мечтали о чае (я о кофе!), смотрели ролики о планетах Изира, порой ничего не понимали, и просто наслаждались красотой тех мест.
А когда мне удавалось надолго исчезнуть из поля зрения детей, случались бесконечно нежные поцелуи Раджа, украдкой полученные или подаренные, его заботливые прикосновения и скупые улыбки, которые всё чаще мелькали на любимом лице.
И я уже почти поверила, что все приключения и опасности благополучно покинули нас. И Итуруп нас всё же отпустил…
Глава 17.1
В последний день на планете мы много времени провели на крыше. Радж и Перк были заняты как никогда: практически всё время они проводили в техническом отсеке, проверяя станцию на готовность к возвращению на судно. Мы же только мешали им, сталкиваясь в узких коридорах. Правда, за это нас никто не ругал — Перк и вовсе старался передвигаться крайне медленно, чтобы ненароком не задеть детей.
Поэтому пришлось захватить визоры и устроиться на крыше, впитывая тёплые солнечные лучи. Погода радовала безветрием, отсутствием туманов и небывалой тишиной.
На улицу мы выйти не решались, опасаясь встречи с нашим соседом или Мариной, а вот погулять на крыше под пологом невидимости — это сколько угодно.
В наших окнах уже не горел свет, видимо, кто-то вновь заходил в нашу квартиру и выключил. Но это странным образом уже не волновало меня. Сейчас я всё больше и больше задумывалась о том, как бы передать Марине, чтос детьми всё в порядке, но она их больше не увидит. Звучит, конечно, кошмарно, но других вариантов у меня не было.
Задумавшись, я даже не заметила, как из подъезда кто-то вышел. Лишь почуяв противный едкий запах, опомнилась и, перевесившись через невысокие перила, выглянула, кто всё-таки оказался на крыльце.
На покосившейся бетонной площадке стоял Ромео, с какой-то вычурной курительной трубкой в руках. Что он там курил, даже знать не хотела, но вот почему он так испугался вышедшего из-за угла Морозова в компании с лейтенантом Кривицким, стало интересно.
Сашка оперативно достал телефон из кармана и приготовился снимать. Судя по сердитому выражению лица, мой ребёнок явно хотел подпортить жизнь соседу.