Покидая Итуруп
Шрифт:
— Олег Харитонович, вы же сами видели завещание, — залебезил перед Морозовым Маринкин Ромео. Рядом с ними топтался наш ненаглядный участковый, неизменно оплёвывая всё вокруг шелухой от семечек и поглядывая по сторонам, — старуха всё завещала внукам. Марине ничего не оставила. Да и рисунков мы никаких не нашли.
— Это только ваши проблемы, Рома, — лениво проговорил дядька Мох.
— И что же нам делать? Мы даже продать эту квартиру не можем…
— Да кому она нужна, эта квартира? Можно подумать ты не знаешь, что за неё и ломаного гроша никто
— И что вы предлагаете?
— Вся эта возня мне порядком надоела, — сплюнул сосед. — Марину отправь на корм рыбам, а сам можешь валить на все четыре. Больше ты мне не нужен. Но если где хоть словом обмолвишься о том, что ты был на Итурупе, отправишься следом за своей выдрой. Понял? Вот и славно.
А напоследок эта свинья, которую я считала другом семьи, добавил:
— На всё про всё у тебя сутки. Если завтра вечером я хоть кого-нибудь из вас встречу на острове, лично закопаю.
И скрылся в подъезде. За ним тенью поплёлся Кривицкий, с каким-то злорадством взглянув на Романа, который немного потоптавшись на крыльце, сел в свою тарантайку и уехал в неизвестном направлении.
Мамочки, и что нам теперь делать?
Если полчаса назад в мои планы входило написать письмо и забросить его в окна нашей квартиры, то сейчас мне нужно действовать крайне оперативно и решительно.
Обернувшись, собралась было бежать к Раджу и рассказать об услышанном, как увидела притихших детей, которые явно были обескуражены разговором этих двух отморозков.
— Что делать будем? — первым отмер Сашка, глядя в телефон, и наверняка раздумывая, как поступить с заснятым разговором. Я перевела взгляд на Анечку, но та лишь молча смотрела на меня, стараясь не реветь. Это мгновенно привело меня в чувства.
Первым делом прижала к себе Анютку, пытаясь внушить в неё уверенность, что всё будет хорошо. Как бы там ни было, а Марина родила этих чудесных детей. И одним этим заслужила право на жизнь. Отчего её судьба так перевернулась, я не знаю, но мне отчаянно захотелось, чтобы она сумела вновь её изменить. Только в этот раз — в лучшую сторону.
— Так, спокойно, — бодро проговорила я. — Сейчас бежим к Раджу, рассказываем обо всём ему, а дальше по обстоятельствам.
— Свет, а если он не захочет помогать? Зачем им лезть в наши дрязги?
— Спокойно, Саш, думаю, они не отвернутся. Но если вдруг… тогда сами справимся: я сбегаю к Марине, всё ей расскажу, ты перешлёшь ей заснятое видео, может, карточку мою отдадим, ей надолго хватит. Главное — Морозову на глаза не попасться.
Влетев в анализаторскую, сразу наткнулась на улыбающихся мужчин. И если улыбка Перка меня не трогала ни капельки, то от Раджа я не могла отвести взгляд. Сейчас, когда нужно полностью сосредоточиться на том, как помочь Марине выбраться с острова, я стою и глазею на своего инопланетянина. Его красивые чувственные губы изогнулись в улыбке, вокруг глаз собрались весёлые морщинки, а весь облик Раджа говорил о том, что он сейчас вполне себе счастлив.
Прости, хороший мой, боюсь, сейчас
— Радж, — окликнула я его с порога, когда немного пришла в себя, — вы получили какие-то важные новости?
— Да, проходи, Светлана, мы согласовали с судном наши дальнейшие действия. Только что я разговаривал с диспетчерами. Отрыв от планеты назначен… — тут Радж скосил глаза на экран, по которому непрерывно бегали какие-то символы, — примерно через три земных часа.
— Ну вот и отличненько, — бодро проговорила я, оборачиваясь лицом к притихшим детям. — Я всё успею.
— Свет, ты что, собралась идти к Марине одна? — ошарашенно спросил Сашка. — Совсем что ли кукуха поехала?
— Спокойно, Саш, выдохни. Вы будете на телефоне. Если заметите, как к подъезду подъедет Ромео — сразу звоните мне. Я мигом.
— Что происходит, Светлана? — тихий голос Раджа подсказал мне, что грядут разборки вселенского масштаба. Не так давно мне хотелось лишь одного — видеть его счастливым и довольным жизнью. И вот, не прошло и суток, как я снова создаю сложности.
— Пойдёмте, дети, покажу вам сказку, — вздохнул Перк и кивком указал Саше и Ане следовать за ним, предварительно не забыв укоризненно на меня посмотреть.
Глава 17.2
После того, как мы остались с Раджем вдвоём, я быстренько описала ему подслушанный нами разговор и обрисовала свои дальнейшие действия, от которых ему, кажется, тут же поплохело.
А как по-другому скажешь? После моего не слишком оптимистичного рассказа, Радж медленно опустился в кресло, в котором до этого сидел Перк и, уперевшись локтями в колени, уставился в пол, не проронив ни звука.
В ожидании его ответных действий я прошлась пару раз по анализаторской и попробовала всё-таки в общих чертах объяснить свой нелепый порыв:
— Понимаешь, эта женщина всё же родила моих детей, и я не могу видеть в ней вселенское зло. Что бы там ни было в прошлом, но не оставлять же вот так Марину на произвол судьбы. Всю жизнь буду жалеть, что не смогла ей помочь. И мне ведь не нужно будет спасать её от кого-то. Мне всего-то и нужно — предупредить. Чтобы она сумела сбежать. Понимаешь ты или нет?
Я ужасно боялась, что не дождусь от него ответа. Вполне возможно, ему так надоело возиться с нами, и сейчас я услышу: поступай, как знаешь. Но почему-то именно в этот момент с Раджа слетела неизменная маска невозмутимости и спокойствия — он вскочил на ноги и вплотную подошёл ко мне:
— А ты сама понимаешь, что этот выродок сейчас находится в доме, — взревел Радж, вскакивая на ноги и подходя ко мне вплотную, — пусть и в другой квартире, но тем не менее. Если он услышит ваш разговор, то обязательно явится, потому что сейчас он думает, что тебя уже нет в живых. И как тогда ты сможешь ему противостоять? Что ты сможешь сделать?
— Не знаю, — призналась я, но, не желая терять лицо, взяла и брякнула, — зато я бегаю быстро.
— Что же ты от пули не убегала никуда?