Поклонники змеи
Шрифт:
Колет, сделав над собою усилие, чтобы преодолеть охватившее его волнение, дрожащим голосом, тоном легкого упрека начал:
– Если я несправедливо обвинял вас, то простите, Флореаль, но посудите сами. Когда произошли печальные события этой ночи, все мои друзья и слуги собрались вокруг меня; вас одного не было здесь, а между тем вы знаете, как я доверял вам?! Ваше место было около меня, чтобы защищать меня или, по крайней мере, помочь мне настичь бандитов, наполнивших этот мирный дом слезами и кровью.
– Правда, я не пришел,
Негр опустил голову на грудь и некоторое время хранил молчание.
– Я прощаю вам, – снова заговорил он надменным тоном, – у вас в жилах течет кровь белых; оттого вы легко поддаетесь подозрениям. А между тем, пока вы здесь стенали и плакали, подобно слабым женщинам, я, не думая ни о чем другом, заботился только о вас и устремился проследовать убийц.
– И это правда? – с видом сомнения спросил Колет.
– Ложь, – с силою вскричал молодой человек, – убийца вы!
– Я! – презрительным тоном отвечал негр. – Будьте осторожны в своих выражениях, господин де Бираг, вы сейчас получите доказательство справедливости моих слов.
И он исчез, но через минуту появился снова, неся в руках завернутое в ковер тело негра с лицом, закрытым маскою.
– Вот убийца! – вскричал он торжествующим тоном, – я убил его!
С этими словами он швырнул тело, которое с глухим стуком покатилось на пол. Ошеломленные молодые люди с недоумением переглядывались друг с другом, не зная, что думать об этом. Между тем Флореаль нагнулся и, срывая маску с трупа, вскричал:
– Взгляните, узнаете ли вы этого человека?
– Луизон, один из моих старых и самых преданных слуг! – с печальным удивлением вскричал Колет. – Может ли это быть?!
– Да, Луизон, – смеясь повторил негр, – этот слуга, на которого вы так полагались и который изменил вам – Луизон, один из главных вождей страшной секты Вуду!
– Боже мой! – пробормотал плантатор, – и этот человек мог изменить мне!
Де Бираг молчал, но его испытующие взоры, которые он бросал на мрачного негра, казалось, хотели проникнуть в глубину его души.
– Ну, – начал опять Флореаль с вызовом, – и перед этим неопровержимым доказательством, в присутствии этого трупа, распростертого у ваших ног, вы все еще продолжаете обвинять меня, все еще продолжаете утверждать, что я убийца?
– Да, убийца, убийца! – вскричал чей-то пронзительный голос с ужасной силою.
При этом неожиданном обвинении дрожь невольно пробежала по телу негра; с суеверным ужасом он повернулся на голос. Дверь, выходившая в комнату дам, была отворена настежь, и там, опираясь на косяк, с рукою, протянутою вперед как бы для проклятия, со сверкающими взорами стояла Марта.
Распущенные волосы и белые длинные окровавленные одежды придавали ей скорее вид призрака, чем живого существа.
– А, – вскричал Флореаль, с ужасом откидываясь назад перед этим ужасным видением, –
– Убийца! – вскричала молодая женщина с лихорадочной силою. – Это твоих рук дело! Ты убил Луизона, моего верного защитника!
И, бросившись вперед, подобно разъяренной тигрице, она схватила негра за его курчавые волосы, крича:
– Куда ты девал моего ребенка, презренный? Отдай мне мое дитя!
Негр, оглушенный в первую минуту неожиданностью нападения, вскоре вернул свое обычное хладнокровие.
– А, ты жива еще! – вскричал он, делая отчаянное усилие, чтобы освободиться от молодой женщины. – Хорошо, я убью тебя во второй раз!
– Дитя мое, дитя мое! – повторяла несчастная мать без перерыва.
– Твое дитя, – вскричал негр с дьявольским смехом, – я посвятил в жертву Вуду; умри и ты!
С этими словами негр выхватил кинжал. Тут завязалась ужасная борьба между убийцей и молодой женщиной. Марта, отчаяние которой удесятеряло силы, действовала зубами и ногтями. Ошеломленные этой ужасной сценой, плантатор и молодой человек тщетно пытались прийти на помощь молодой женщине: оба врага, сплетясь между собою подобно двум змеям, перекатывались с одного конца комнаты в другой, не видя и не слыша ничего в своем ожесточении.
– Дитя мое, дитя мое! – все повторяла несчастная мать свистящим голосом, употребляя невероятные усилия, чтобы ослепить или задушить своего врага.
– Ты умрешь! – бормотал последний, тщетно пытаясь освободиться от нее.
Вдруг ноги негра наткнулись на тело Луизона, распростертого на паркете; он споткнулся и, потеряв равновесие, упал, увлекая молодую женщину в своем падении, но тотчас же поднялся и, схватив короткий топор, скрытый под его одеждой, вскричал торжествующим тоном:
– Наконец-то!
Молодой женщине, неподвижно распростертой на паркете, грозила неминуемая смерть. Вдруг де Бираг бросился на Флореаля с револьвером в руке, а плантатор схватил убийцу сзади. Несмотря на всю свою атлетическую силу, при этом двойном нападении негр зашатался.
– Долой оружие, презренный! – вскричал де Бираг, схватив негра за горло.
Но последний быстрым движением вырвался из его рук.
– Никогда! – проревел он, скрежеща зубами от ярости.
– Ко мне, ко мне! – кричал плантатор.
Раздался топот бегущих на помощь своему господину слуг. Флореаль, казалось, раздумывал. Подавшись вперед, со сверкающими глазами как у тигра, он размышлял; но вдруг, одним ударом отбросив плантатора на десять шагов от себя, с поднятым топором бросился на де Бирага, испуская торжествующий крик. Однако ловким прыжком в сторону молодому человеку удалось избежать направленного на него удара. В свою очередь он выстрелил из револьвера. Негр отвечал на этот выстрел взрывом сардонического хохота и стремительно бросился в самую середину слуг, которые невольно расступились перед ним.