Поклонники
Шрифт:
– Да, – кивнул Вислогузов. – Ещё не хватало, чтобы она связалась с каким-нибудь нищебродом.
– Скажите, когда вы в первый раз подошли к дому, в окнах горел свет? – спросил Новиков.
– Нет. По крайней мере, со стороны улицы. Я потому и не удивился, когда она не открыла. Свет загорелся потом, когда я уже ужинал.
– Во сколько это было?
– Не могу сказать. Я увидел, как зажёгся свет, расплатился и пошёл сюда. Но она всё равно не открыла. Я минут десять на площадке торчал.
– Дорога занимает
– Где-то в половине первого, – подсказал Старов.
– Допустим. – У Новикова в голове будто шестерёнки вращались. – Так. Ближе к утру вы вернулись. Вы зашли и никого не обнаружили?
– Нет, кроме…
– Вода в ванной текла или была выключена? – перебил Вислогузова Новиков, чтобы не дать ему «расплыться».
– Вода… не текла, – медленно проговорил Вислогузов.
– А свет горел?
– В спальне был свет. И на кухне тоже.
– Вы прошли по всем комнатам?
– Кажется, да.
– То есть, если здесь кто-то был, он ушёл до того, как вы пришли, – подытожил Новиков.
– Если я бы пришёл раньше, а не поехал домой… – лицо Вислогузова скривилось, и он тяжело опустился на диван.
– Не обязательно, – снова не вовремя встрял Старов.
– Но я бы хоть знал, кто это. – Вислогузов закрыл лицо руками.
– Ваша дочь принимала успокоительные или снотворные? – спросил Новиков, жалея, что не рассмотрел таблетки, которые показывал эксперт.
– Да, она же студентка, нагрузки большие. И потом экзамены – стресс.
– А вино?
Вислогузов что-то невнятно пробормотал и кивнул. У него запиликал телефон, и Новиков кивнул Сатрову на выход из комнаты.
Почти все уехали, тело тоже увезли. Новиков и Старов зашли в просторную ванную – совмещённый санузел с нелепым махровым голубым ковром на кафельном полу. Новиков сел на корточки и пощупал коврик, тот оказался совершенно сухим.
Новиков поднялся. Абсолютно чистая перламутровая раковина. Пустое место там, где висело большое овальное зеркало в пластиковой раме с цветочным орнаментом. Блестящий полотенцесушитель с множеством замысловатых элементов. Водонагреватель. Несколько полок, заставленных разноцветными баночками, тюбиками и бутылочками. На крышке унитаза махровый голубой чехол, такой же, как коврик.
Новиков и Старов прошли на кухню. Между кухней и гостиной не было стены, только барная стойка. Эти два окна выходили во двор, другое – спальни – на улицу. Именно свет в спальне и увидел Вислогузов.
Новиков подошёл к окну и отодвинул жалюзи. Действительно, по углам, у самых рам виднелись красные значки вроде рун и крестов.
– И что это? – Новиков наклонился ближе, но толком так ничего и не рассмотрел – рисунки почти стёрлись.
– Может, магия какая-то? – пробормотал Старов.
– А что, кафе круглосуточное? – шёпотом спросил Новиков, выпрямляясь и осматривая
– Точно. Вислогузов и его дочурка там постоянные посетители.
– Она дома совсем не готовила?
– Видимо, нет. Да, ты обратил внимание, как везде чисто? Это уборщица приходит.
Новиков издал мычаще-понимающий звук. Уборщица – вот почему отпечатков почти нет. На совесть, видимо, работает.
Индукционная плита натёрта до блеска. Посудомоечная машина тоже сверкала.
– Там было два фужера, – сказал Старов, проследив взгляд Новикова. – Но отпечатков нет – стаканы помыты, а дверца машины протёрта.
В холодильнике почти пусто, только несколько дорогих импортных йогуртов и минеральная вода. Сладости в прозрачных коробочках. Засохшая колбасная нарезка, чёрствые покупные сэндвичи. В морозилке – несколько замороженных пицц.
– Правда, не готовила. Нормальных продуктов нет, – пробормотал Старов, доставая из дальнего угла полупрозрачную упаковку. Внутри оказались протухшие роллы, от нестерпимой вони которых аж глаза защипало.
На кухне также обнаружилось несколько пакетов с чипсами и хлебцами.
– Допустим, у неё был гость, – сказал Новиков, осматриваясь. – И что, она ему даже чаю не предложила?
– Или успела помыть посуду, – пожал плечами Старов.
– Или они были не голодные. Всё равно, есть у неё почти нечего. Пошли дальше.
Они осмотрели небольшую гостиную, где на диване, закрыв лицо рукой, всё ещё сидел Вислогузов. Модная мебель, огромный плазменный телевизор, фотографии на полках. Кругом Джессика – дует губки, сидит на верблюде, позирует у машины, у бассейна, на пляже. Стройная, привлекательная, с аккуратными бровями, длинными светлыми волосами и правильными чертами лица. Пожалуй, даже чересчур правильными.
В спальне – громоздкая двуспальная кровать с металлическими спинками, застеленная, как показалось Новикову, наспех. Огромный шкаф с зеркалом в пол. Трюмо со множеством полочек и ящичков. На обоих зеркалах по углам – всё те же странные рисунки.
Кресло, закиданное мятой одеждой. Увидев эту гору, Новиков против воли слегка улыбнулся – впервые промелькнула лёгкая симпатия к хозяйке этой шикарной подаренной квартиры.
– У неё даже письменного стола нет, – шёпотом сказал Старов. – Студентка.
С кресла соскользнуло на пол пёстрое платье. Новиков на автомате поднял его и вернул на место. Под ботинком что-то зашуршало. Из-под бахилы выглядывал пёстрый уголок. Убрав ногу, Новиков обнаружил на полу упаковку от презерватива.
– Кто-то здесь всё-таки был, – пробормотал Новиков, поднимая блестящую разорванную упаковку и убирая её в протянутый Старовым пакетик.
Сам презерватив не нашёлся, сколько Новиков ни заглядывал под кровать, кресла и трюмо. Старов, ещё раз осмотревший всю ванную комнату, покачал головой.