Поколение А. Выпуск 1

Коллектив авторов

Поспешу сделать некое отступление, ибо у моего дорогого читателя может сложиться неверное впечатление о Павле как об испорченном, развратном, глубоко корыстном молодом человеке. Такое представление не есть правильное, о чем, возможно, впоследствии я не премину сообщить, а посему прошу поверить мне на слово и не сильно осуждать парня, чьи способности

проявились таким неоднозначным способом.

Теперь, когда герои сии нам знакомы, поспешим вернуться на оставленный нами столь замечательный песчаный пляж, где мудрая природа, вероятно, проявила всю свою предусмотрительность, оградив его, этот самый пляж, с трех сторон высокими, крайне пушистыми березками, раскидистыми ивами и бесчисленными густыми кустарниками, разросшимися среди деревьев, тем самым как бы постаравшись сокрыть неоднократно упомянутых мной нудистов от посторонних любопытных, а иногда осуждающих взглядов других отдыхающих, что в силу своей любви к праздному безделью поджаривались на окрестных многочисленных пляжах.

Две официально протоптанные тропинки и куча еле приметных убегали с пляжа в заросли и там либо устремлялись к грунтовой дороге, что метрах в двухстах огибала сей островок блаженства, либо просто терялись среди деревьев, образуя укромные местечки, где утомленные жарой отдыхающие могли не только передохнуть в тенечке, но и удовлетворить другие свои желания, возникающие ввиду вынужденного созерцания обнаженных натур.

А раз уж разговор вновь зашел об обнаженности, позволь предложить тебе, мой дорогой читатель, узреть в твоих самых восхитительных фантазиях, как по одной из тропинок на берег Москвы-реки, выходит невысокая, хрупкая, столь трепетная и невероятно воздушная чаровница лет двадцати – двадцати двух, не старше, по тутошним традициям совершенно обнаженная и окутанная в подобие облака: густые, невесомые, длинные, цветом этого майского солнца – волосы. Да, мой требовательный читатель, я не стану томить тебя в нетерпении и сразу же коснусь самого сокровенного: небольшая грудь

этой юной восхитительной девушки казалась столь невозможно-совершенной формы, к тому же в лучах жаждущего солнца она выглядела такой белоснежной, что лишь один Микеланджело и только из лучшего каррарского мрамора мог изваять подобный шедевр. Но темнеющие, налившиеся сосочки напрочь разрушают мою идею про мрамор и волшебство Микеланджело; все было трепетно живым: белоснежный плоский живот, темнеющая курчавость внизу живота, небольшая, но соблазнительная попочка, прикрытая вьющимися золотом волосами.

И вот сие чудо буквально выпорхнуло из-за березок, держа в одной руке кажущуюся огромной разноцветную пляжную сумку, а другой прижимая к обнаженному боку огромный пучок свежесорванных трав и полевых цветов.

Герои наши, Ольга и Павел, конечно же, не могли не отметить, хотя и с разным чувством, непонятного пучка травы, вьющихся, как дымка, волос и других привлекательностей сей юной особы.

А девушка, да простит меня читатель за то, что скрываю ее восхитительное имя, улыбнулась нашим друзьям и, приветливо кивнув, начала расстилать в нескольких шагах от них полотенце, большое, изумрудно-зеленое, в ярких божьих коровках, положив на песок свою необычную, цветом под полотенце травяную ношу.

Я был бы не совсем точен, дорогой мой читатель, если бы не упомянул, что дева сия пришла не одна, ибо вместе с нею на разомлевший от солнышка пляж ворвался игривый и моментами очень бойкий ветерок. Возможно, после таковых моих слов удивится читатель и решит, что автор строк сиих несколько неадекватен, привлекая в качестве персонажа истории каприз природы, движение масс воздушных. А я в ответ обращу лишь твое внимание, дорогой мой читатель, что этот каприз природы сыграет в истории нашей немалую роль, и появился он на пляже аккурат с приходом златокудрой дивы, возможно, с ее уходом и он уйдет, но то пусть загадкой останется.

Конец ознакомительного фрагмента.