Поколение S
Шрифт:
— Это «Странник», — отвечаю на незаданный вопрос.
Лика отрывается от страницы и переводит на меня взгляд, значение которого я не могу расшифровать.
— Почему он изображен именно… так? — наконец, спрашивает она через пару секунд напряженного молчания.
Подхожу к ней и присаживаюсь на кровать. Смотрю в альбом на небольшую зарисовку карандашом, где существо неопределённого пола стремится куда-то вверх — но ему сильно мешает удавка на шее, тянущая его вниз. Для себя я решила, что это всё-таки мужчина, но «Странник»
Хотя, если признаться, я вообще не понимала — что я рисую и зачем. И уж тем более — что это значит.
— Цепь на шее мешает ему взлететь, — объясняю очевидное, глядя на рисунок.
— Но он явно летит наверх, — проводя пальцем по контуру Странника, не соглашается Лика, — значит, он умеет летать, и уже летал, — почему-то упрямо заканчивает она.
Поджимаю губы, не зная, что на это ответить. Так глубоко в «образ» я не копала.
— Но удавка удерживает его. И удерживала всегда. Для того, чтобы взлететь свободно, ему нужно оторваться от того, что на другом конце его цепи, — отвечаю негромко, пытаясь разобраться в собственной фантазии.
Некоторое время Лика смотрит на рисунок, ничего не говоря. Не могу утверждать, но, кажется, рисунок ей не очень понравился… И не качеством исполнения, а самой задумкой.
И это было странно.
— А остальные? — она вдруг начала листать альбом, словно злясь на меня, но не имея возможности высказать причину своей злобы. — Вот к примеру «Медиум». Или «Ворон». Почему они все выглядят так, словно им больно от собственных способностей?
— Я не знаю, Лика. Я просто рисую их… и всё. Я понятия не имею, почему они выходят именно такими, поверь, — негромко отвечаю, мягко забирая у неё альбом.
— У тебя в жизни была какая-то травма? — неожиданно резко спрашивает меня одноклассница.
— Что? — не понимаю я.
И вообще… что с ней такое творится?!
— Ну, кто-нибудь умирал на твоих глазах? Или, может, ты сама была на пороге смерти? — начала нервно объяснять Лика.
— Ты думаешь, я рисую это, потому что у меня с головой не всё в порядке? — чуть жестче спрашиваю я, не скрывая холода в голосе. — Так вот, я здорова. И давай закроем эту тему? Мне это неприятно.
— Соня, я не хотела… — Лика качает головой, но я успеваю её перебить:
— Всё! Тема рисунков закрыта, — отрезаю и убираю альбом в ящик. — Пошли на кухню, суп уже разогрет, — предлагаю, стараясь, чтобы голос звучал более дружелюбно.
Лика не виновата в том, что я рисую странные картинки, мне самой непонятные. И да, наверное, я бы тоже заволновалась на её месте, но это моё творчество. Мне с ним и разбираться.
И, пожалуй, я предпочту делать это без посторонней помощи.
Напряженность, возникшая между нами, откровенно давит, но я не знаю, что сказать или сделать, чтобы вернуть прежнюю лёгкость и непринужденность.
Мы садимся за стол…
Блин,
Но я недооценила Лику и её способность быстро перестраиваться, оставаясь на позитиве даже в «самые темные времена».
— Вкусно! — удивленно смотрит на меня блондинка, после того, как первая ложка оказывается у неё во рту.
— Мне вот любопытно, почему ты так удивлена? — фыркаю, радуясь возможности разрядить обстановку.
— Ну… — мнётся та в попытке подобрать слова.
— Да, мы живём не богато, но для того, чтобы уметь готовить, необязательно иметь шесть нолей на счету, — замечаю, справедливости ради.
— Скажи это моей маме, — хмыкает блондинка, — она не умеет готовить даже при наличии этих шести нолей на счету.
Хмыкаю в ответ. А затем удивленно застываю, услышав вибрацию телефона.
— Это твой, — подтверждает Лика.
Но мне никто не мог написать! Мама на работе, у отца нет моего нового номера…
— Ты проверишь? — подняв брови, спрашивает Лика, активно налегая на суп в тарелке.
Встаю и беру телефон с микроволновки. Незнакомый номер… открываю сообщение.
— Кто это? — с полным ртом интересуется блондинка.
— Это Данил, — удивленно отвечаю, уставившись на экран.
— Данил?! Серьёзно? Откуда у него твой номер? И что он пишет?! — с азартом спрашивает Лика, но я её словно не слышу. Смотрю на текст сообщения и не знаю, что вообще на это можно ответить…
«Соня, это Данил. Тот, из-за кого ты сегодня пострадала. Ты сказала, что мы с тобой общались на вечеринке… Скажи, я не говорил тебе чего-нибудь… странного?»
— Соня? — Лика приподнимается, но я её останавливаю.
— Слушай… мне нужен честный ответ на вопрос…
— Ну, задавай, — жмёт плечами блондинка, усаживаясь на место.
— Какой вариант вероятнее всего приведёт к потере интереса… — собираюсь с мыслями и выдаю на одном дыхании, — если ты говоришь, что вы с парнем целовались или просто общались?
Глаза Лики так забавно увеличились, что в любой другой момент я бы даже рассмеялась — но в том-то и проблема, что мне было не до шуток.
— Ты что… он у тебя спросил… — начинает догадываться она.
— Я думала, что если скажу, что мы просто общались, он перестанет проявлять ко мне интерес, но почему-то он написал, и, кажется, я сильно промахнулась с ответом… — начинаю оправдываться под её изумлённым взглядом.
— Он вспомнил тебя, но не вспомнил, что между вами было, и ты, как тот самый Пинки, вместо того, чтобы ответить «мы целовались», сказала «мы просто разговаривали»?! — она наклонилась над столом, глядя на меня, как на владелицу сети отелей «Intercontinental», неожиданно решившую отдать все деньги бедным, стать монашкой и уйти в Тибет.