Поколение S
Шрифт:
Наконец, устав терзаться сомнениями, открываю глаза и застываю, продолжая лежать на спине.
Дан стоит рядом с моей кроватью и смотрит на меня.
Я смотрю на него.
Не тороплюсь открывать рот и кричать. Не тороплюсь открывать рот даже для того, чтобы просто задать вопрос — что он здесь делает?..
Жду, что он сам ответит.
Так проходит секунда, вторая, третья… а потом я уже перестаю считать. Может, это сон? И в моей комнате никого нет? Ну, не может человек долго
— И когда ты перестанешь холить свою обиду? — спрашивает Дан, спустя то ли пару минут, то ли целую вечность.
— Обиду? — хмурясь, повторяю. — Я не обижаюсь на вас.
Его лицо не отражает никаких эмоций, потому я поясняю спокойно:
— Я просто сделала выводы.
— Сделав выводы, ты должна была понять, почему мы подумали так, как подумали. А потом ты должна была прийти к нам, и мы бы всё обсудили.
— Я никому ничего не должна, — абсолютно убеждённо отвечаю.
— Ты убеждаешь себя в этом? — ровный голос, тихий вопрос.
— У нас нет команды одарённых, — произношу чётко и даже чуть громче, чем нужно, — у нас нет какой-то общей цели. Мы все сами по себе. С какой стати ты навязываешь мне какие-то долги перед вашей компанией?
— Кукловод не перестал быть угрозой, — отвечает Дан.
— Ну, это вообще не причина приходить ко мне ночью и журить за отсутствие желания разговаривать с вами. Ты же знаешь, он мой дружбан, — растягиваю на губах кривую улыбку, — так что…
Резко замолкаю, когда Дан неожиданно наклоняется ко мне и упирается в кровать ладонями — по разные стороны от моей головы.
— Хватит, — только и произносит он, а я ощущаю, как неспокойно дергается сердце.
Его чёлка мягко касается моего лица, свисая вниз; его взгляд — слишком неоднозначен, чтобы я могла равнодушно отвернуться или потребовать, чтобы он немедленно покинул мою спальню.
Зачем он пришёл?
Нет, не этот вопрос самый главный.
Кто его послал?
— Это Лика, верно? — произношу глухо, глядя ему в глаза.
Во взгляде Дана появляется непонимание, но я больше не хочу играть в эти игры.
— Ну, конечно, это всегда она, — невесело усмехаюсь, а затем всё-таки отворачиваю голову.
— О чём ты? — без эмоций спрашивает Дан.
— Она послала тебя ко мне, потому что знает, что я к тебе неравнодушна, — так же без эмоций отвечаю, глядя в сторону, — передай ей, что попытка была неплоха, но я слишком хорошо выучила её методы.
— Я ничего не буду передавать, — сухо произносит Дан.
— Твоё дело. Мне безразлично. Будь добр, возвращайся в астрал — я собираюсь спать, — и я закрываю глаза.
Да, пусть это выглядит демонстративно. Но с ним по-другому нельзя.
— Мы с тобой договорились, что будем честны
— Чего тебе надо? — не особо напрягаясь вежливостью, выдавливаю из себя.
— Ответь — тебе комфортно так? В одиночестве? Отрезанной от всех нас?
Открываю глаза, не смотрю на него.
Комфортно ли мне? Да я никогда не чувствовала себя такой легкой, как в эти несколько дней! Я делала то, что было нужно, не запаривалась проблемами спасения от Кукловода, не искала в себе одарённую, не пыталась использовать свою силу. Моей важнейшей целью был поход в школу.
Без лишних мыслей, без переживаний.
— Да, мне комфортно, — отвечаю, не колеблясь.
Некоторое время Дан молчит.
И почему он не сваливает?!
Лежу, начиная чувствовать беспокойство от этого молчания, как вдруг тихий голос произносит:
— Наверно, ты просто забыла. Я тебе напомню.
Хочу сказать, что не нуждаюсь в ничьих напоминаниях, но так и не издаю ни звука.
Хотя нет, один звук всё-таки вырвался на свободу — рваный вдох, когда Дан прикоснулся губами к моему подбородку: почти невесомо, осторожно, мягко.
А затем — к моей шее.
Затем — к моей ключице… и уже готов был двигаться дальше, как я пришла в себя:
— Хватит! Остановись! — пытаюсь оттолкнуть его, но силы не равны.
— Тебе это нравится, — спокойный ответ.
— Это неважно! — брыкаюсь, отвоёвывая свободу сантиметр за сантиметром.
— Почему? — чуть более холодный вопрос.
— Это будет иметь ценность только тогда, когда тебе это тоже будет нравиться! — выпаливаю, совершенно забывая о спящей маме в соседней комнате.
— С чего ты взяла, что мне это не нравится?
— Это не игра в одни ворота, Дан, — вспомнив слова Лики, уже совершенно серьёзно произношу, проложив расстояние между нашими телами своими вытянутыми руками, — в отношениях нет места холодному рационализму.
— Рационализму? — склонив голову, переспрашивает парень.
— У нас слишком разный подход ко всему этому, — поджав губы, произношу, — для меня это важно. Для тебя — это очередной этап в твоей затянувшейся хандре, которую ты лечишь близостью со всеми подряд.
— Ты сказала «в отношениях», — замечает Дан, а я резко сжимаюсь в комок нервов.
Действительно — сказала?!
— Я…
— Ты хочешь отношений со мной? — вновь нависая сверху, спрашивает парень.
— Я… Зачем ты об этом спрашиваешь?! — пытаюсь натянуть на себя одеяло, но Дан пресекает мои попытки, фиксируя мои руки.