Поколение воинов
Шрифт:
— Уфф. Таак, госссподин Дюпеййнилль. Вы хотите попросссить ссссетти об одолжении?
— С должным уважением к чести Сека и всех яйцекладущих, — отбарабанил Дюпейниль заученную последовательность вежливых формул, прежде чем перейти к делу, — и с позволения вашей чести мне хотелось бы взглянуть на торговые записи, относящиеся к человеческим мирам восемнадцатого сектора.
Новый порыв вонючего дыхания. Министр от души зевнул, обнажив зубы, которые явно нуждались в чистке.
— Восссемнадцатого сссектора? — просипел он и шлепнул хвостом по полу.
В комнату прошмыгнул слуга-сетти
— Ага! «Цветок Ссскрытой Удачи» — вот, что люди называют восссемнадцатым сссектором. Торговля ссс человечессскими мирами? Сссовсем убога, не ссстоит твоего времени.
— О удачливый отпрыск удачливого рода! — пропел Дюпейниль. — Такова моя несчастливая судьба — быть под началом адмиралов.
Это развеселило министра. Он захохотал.
— Так. Ты хочешшшь, чтобы я подумал, что это вопроссс удачи? Не повезло ссс адмиралом, не повезло ссс назначением. Но вы, люди, не верите в удачу. Вы верите в… Как там называется эта гадосссть? Вероятносссть? Ссстатиссстика?
У Дюпейниля не ко времени всплыло в памяти древнее изречение насчет лжи, наглой лжи и статистики. Вместо этого он произнес:
— О других сказать не могу, но лично я в удачу верю. Без нее я бы здесь не оказался.
В удачу он и вправду верил. По крайней мере сейчас. Потому что, если бы не перехват почты Сассинак, ему не попали бы в руки улики, которые он так давно искал. Поскорей бы со всем этим разделаться и успеть вернуться в Федеральный Центр к началу суда над Танегли… Вот это была бы удача! Так что в этот момент он сам верил в то, что говорил, и это, по-видимому, убедило министра. Тот одарил его зубастой улыбкой.
— Так. Почти что новообращщщенный. Знаешшшь, что мы тут говорим про вашу ссстатиссстику? Есть ложь, наглая ложь и…
«Хорошо, что я сам не сказал этого, — подумал Дюпейниль. — По-моему, парень не понимает, что это всего лишь шутка».
— Я уберегу твои глаза от необходимосссти просссмотра наших записссей, касссающихся торговли ссс «Цветком Ссскрытой Удачи». Тебе не повезло с адмиралом, но повезет сссо мной. Я вознагражу тебя за твое нежелание заниматьссся этим неудачным заданием. Я отказываю тебе в разрешшшении ознакомитьссся с нашими записссями, но не потому что нам есссть что ссскрывать, а потому что сссейчас «Сссезон Непокаяния» и любые подобные действия противозаконны. Тебе повезло: я дам тебе отказ в такой форме, которая удовлетворит сссамого придирчивого адмирала.
Министр вновь шлепнул хвостом, и в комнату вошел слуга, кативший перед собой тележку, на которой стоял ярко-зеленый ящик. Министр вытащил из ящика полупрозрачный темно-зеленый лист с письменами на языке сетти, за ним еще один и еще.
— Это — Поссслу людей. Это — твоему адмиралу. А это, о сссчастливейший из людей, — твое разрешение на посссадку в сектор, отведенный для людей на борту «Великой Удачи», которая отправляетссся к
Он протянул листы, и Дюпейниль машинально принял их, задаваясь вопросом, как же он будет из всего этого выпутываться.
— Моя удача щедра, — начал он. — Не могу поверить, что судьба послала мне такой подарок.
Простому человеку — и путешествовать вместе с сетти. Обычно мне выпадает путешествовать более скромно.
Его речь прервал подленький смешок. Министр наклонился, и от его вонючего дыхания у Дюпейниля в глазах потемнело.
— Человечек, — просипел он, — думаю, твое путешессствие будет достаточно ссскромным, чтобы порадовать того бога, который заметил, как ты полз по «Тоннелю Трусссливой Определенносссти». Когда есссть выбор, всегда есть шанс. Но когда есссть шанс, выбора нет. Бумаги у тебя. Отпечатки твоих пальцев — твой пропуссск. Доложисссь Поссслу и отправляйся на «Великую Удачу», где тебя ждет твой шанссс.
Глава 11
Частная яхта «Адажио»
Форд проснулся оттого, что рядом спорили. Впервые за все последнее время он чувствовал себя вполне прилично, даже голова не казалась тяжелой. Однако осторожность подсказала ему держать глаза закрытыми, и он услышал женские голоса.
— Это для его же пользы, — мурлыкала мадам Флауберт. — Его духовная структура стала совсем призрачной.
— Он сам стал призрачным, — прошуршала тетушка Квезада.
Он не мог бы сказать, виновато ли в этом ее платье или что-то еще.
— Это лишь внешний, видимый признак внутреннего духовного разлада. Отравления, если вам так больше нравится. Оно должно быть уничтожено, иначе злое влияние разрушит нас всех.
Фырканье, вздох. Ни то ни другое не обещало ему ничего хорошего. Сейчас он не чувствовал боли, но был уверен, что любая из женщин сумеет прикончить его раньше, чем он попытается себя защитить. Но почему? Даже если они подозревают, зачем он приехал, это не представляет для них никакой угрозы. Тетушке Квезаде он вроде понравился, да и сам был очарован ею.
Он услышал дребезг и шипение, затем в ноздри ударил резкий запах. Тихое повизгивание напомнило ему о любимице мадам Флауберт. В носу засвербило, он попытался справиться с этим, но ничего не вышло, и он начал чихать, тело его конвульсивно задергалось.
— Злые духи, — объяснила мадам Флауберт.
Теперь глаза Форда были открыты, он видел ее наряд во всем его великолепии: пурпурный, красный, оранжевый — цветастая шаль с бахромой накручена поверх красного платья. Ее полуприкрытые глаза блестели, и, когда она посмотрела на него, Форд понял, что она считает, что связалась с кем-то, с кем обычно связываются медиумы. Но он в таких вещах ничего не понимал. Он был хорошо образованным офицером Флота, и последнее суеверие, которое он помнил, относилось к его детству, когда они с приятелем считали, что если пролить на скалу каплю своей крови, то камень станет волшебным.