Поколение воинов
Шрифт:
Лунзи не узнала вошедшего пожилого мужчину. Похоже, он хорошо знал ее и терпеливо выжидал, пока она кивком не поприветствовала его.
— Можно войти?
«Как будто я могу не позволить», — подумала Лунзи, однако постаралась элегантно улыбнуться и сказала:
— Конечно, входите.
Ее голос прозвучал резче, чем она рассчитывала, но он не обратил на это внимания. Пока она пыталась вспомнить, кто он такой, мужчина осторожно закрыл дверь.
На нем не было формы, но казалось, что в мундире он будет выглядеть более естественно. С такой выправкой он должен
Она испытала слишком сильное потрясение, столь же сильное, как при встрече с Зебарой. Только этот человек выглядел здоровым, а седина в волосах была признаком возраста, а не слабости.
— Адмирал Коромель, — мягко проговорила Лунзи. Он улыбнулся той же очаровательной улыбкой, которую она видела на более юном лице. Нет, ему не семьдесят, а почти восемьдесят. — А… ваш отец? Он должен был уже умереть, но…
— Он умер двадцать лет тому назад, во сне, — вздохнул Коромель. — А вы пережили еще один холодный сон! Это просто фантастика.
«Это не фантастично, — подумала Лунзи, — а омерзительно».
— Я начинаю думать, что все эти морские суеверия насчет женщин вполне оправданны. Я олицетворяю собой черную кошку.
Он совсем по-юношески фыркнул:
— Но Ирета — не космический корабль, а планета. Это не в счет. Я бы не против поболтать с вами, моя дорогая, но не могу себе этого позволить. Возникла одна проблема.
Лунзи удивленно приподняла бровь. Ей казалось, что у этого ведомства должно быть куда больше проблем.
— Ваша родственница.
Этого она никак не ожидала.
— Родственница? — Но Фиона скорее всего уже умерла. Кого он имеет в виду? Ну конечно же! — Сассинак?
Коромель кивнул.
Лунзи почувствовала приступ страха.
— Что случилось? Где она?
— Вот этого-то мы и не знаем. Она была здесь, в Федеральном Центре, когда я, к несчастью, уехал на Шестую планету, охотиться. А теперь она исчезла, она и уроженец Иреты по имени Айгар.
— Айгар!
Лунзи чувствовала себя глупо, но ей больше нечего было сказать. Почему Сассинак скрылась куда-то с Айгаром? Если только… но Лунзи не могла этому поверить. Сассинак ни на минуту не допускала мысли ни о чем, кроме своего корабля и Флота. Вряд ли она отправилась бы в увеселительное путешествие с Айгаром накануне суда над Танегли.
— По словам старшего офицера, оставшегося на «Заид-Даяне», Арли… — Коромель сделал паузу, выясняя, известно ли ей это имя. Она кивнула. — Коммандер Сассинак отправила вас на Дипло по известной вам причине, для сбора информации о связи Дипло с происшествием на Ирете. Это правда?
— Да. — Она быстро изложила придуманный Сассинак план и свое решение отправиться на Дипло. — Я бы справилась лучше других…
— Я бы так не сказал, особенно после случившегося на Ирете, — возразил Коромель. — Последний человек, который…
— Но я рада, что сделала
Она замолчала, размышляя, стоит ли открыть адмиралу все, и заполнила паузу коротким рассказом о переподготовке на Льяке и начальном этапе экспедиции.
— Как я понимаю, вы получили те сведения, которые искали? — Она не ответила сразу, и Коромель усмехнулся, склонив голову набок. — Или вы позволили застать себя сующей нос в чужие дела и отослать домой в камере для холодного сна, чтобы как следует расстроить нас?
— Я… я не уверена в этом.
Он ждал молча, но заинтересованно, словно опытный следователь, который знает, что подозреваемый обвинит себя сам. Она не хотела говорить о Зебаре с адмиралом Флота, особенно с этим адмиралом, но другой возможности не было. Как лучше это сделать? Лунзи вспомнила Сассинак, распекавшую одного из своих молодых офицеров, пытавшегося оправдаться… «Когда все остальное не вышло, мистер, говорите правду». Она не считала, что сделала такую уж большую ошибку, но все же лучше действительно говорить правду.
Рассказ занял больше времени, чем она думала. Хотя адмирал не задавал вопросов, Лунзи по выражению его лица догадывалась, когда требовалось более подробное объяснение. И остатки ее возмущения Биасом вместе с упорным нежеланием подробно объяснять свои эмоции, связанные с Зебарой, сделали ее страстные обращения к нарочито-стыдливому руководителю группы слишком длинными. Свой рассказ Лунзи закончила словами: «А потом я ощутила, что засыпаю в машине, и проснулась уже здесь».
Во время затянувшейся паузы Лунзи выдержала пристальный взгляд голубых глаз Коромеля — возраст совсем не изменил их. Она чувствовала, что эти глаза видят то, что она не сказала. Она ничего не рассказала о «Горькой Судьбе», сказав лишь, что Зебара пригласил ее в оперу. В конце он вздохнул — впервые за встречу он показался ей старым.
— Понятно. Зебара передал вам информацию, которую обещал? Или вам придется свидетельствовать в одиночку?
— Нет, по крайней мере, до того, как я вышла из дома, — призналась Лунзи. — Он сказал, что передаст с курьером. А потом… все кончилось.
— Но он погрузил вас в холодный сон и доставил на борт корабля, который привез вас сюда вместе с коврами из шерсти мускисов. Когда сканер таможни зафиксировал металл и они раскатали весь рулон, ваша маленькая капсула появилась, как… Не помню, как звали ту королеву на старой Земле — Гвиневра, Екатерина или Клеопатра — как-то так. Закатала себя в ковер, предназначавшийся в подарок королю, в которого она влюбилась. Значит, вы не знаете, отправил ли он с вами эту информацию?
Лунзи покачала головой:
— Я просмотрела все свои вещи и ничего не нашла. Но ведь ваши люди тоже сделали это?
— Боюсь, что да. — Он скривил губы. — Мы не смогли найти ничего интересного. Мы надеялись, что вы знаете, что искать, но вы тоже не знаете?
— Нет. Даже если он и передал сообщение, я не смогла его найти.
— Но дал же он вам хоть что-нибудь? — Его голос прозвучал чуть ли не жалобно, голос немолодого человека, бессильного что-нибудь сделать.