Поколения
Шрифт:
Однако в его тоне было и искреннее сожаление, когда он сказал: "Я не убийца, мистер ля Форж". И в середине пытки боль внезапно исчезла. Джорди пережил чудовищную агонию, заставив себя мысленно вести счет на секунды. Он сбился где-то на цифре девять.., когда внезапно его переполнила боль и ужасная уверенность в том, что Соран ошибался, что на самом деле он сейчас умрет. Он хватал воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, слышал свой хрип. Его сознание то исчезало, то появлялось, и в этом состоянии агонии, в полусне он странным образом уверовал в то, что Соран чувствовал его
Пытка внезапно оборвалась. "Тридцать секунд", – сказал Соран. Но боль прекратилась где-то в районе пятнадцати.
Джорди поднял голову, совсем забыв в пелене боли, что он оставался слепым, что визор был все еще у Сорана.
– Я ведь говорю, – простонал он, – я не знаю ничего, кроме того, что уже рассказал вам!
Соран не ответил. В тишине Джорди услышал, как ученый встал и, простояв так довольно долго, развернулся и покинул кабину.
Может быть, он переменил свое решение. Или, возможно, был просто не в силах пытать сам и пошел, чтобы привести кого-нибудь другого. Или...
Джорди вздохнул и склонил голову набок. Либо он умрет, либо нет. Мысль эта пугала его, но в данный момент он был слишком слаб, чтобы тратить энергию на беспокойство. Пока что Соран оставил нанозонд в покое...
Джорди напрягся, когда двери со скрежетом раздвинулись, и стал внимательно слушать, когда две.., нет, ТРИ пары каблуков застучали по металлической палубе. Один из вошедших остановился напротив него, двое других по бокам.
– Мистер Ля Форж! – раздался прямо перед ним голос Сорана. Ученый был оживленным и говорил быстро. – Как ни рад я был вашему присутствию, пора прощаться. Встаньте, пожалуйста!
Джорди поднялся на ноги и зашатался. Громадные, теплые лапы схватили его за руки чуть выше локтей и поддержали, в то время как еще одна пара рук натянула мягкую материю ему на голову. Его туника! Его руки сунули в рукава, а затем надели на глаза что-то прохладное и металлическое.
Он мигнул и дотронулся рукой до визора, и в то же мгновение окружающий мир неожиданно появился перед его глазами. Соран улыбался, его глаза были наполнены не отчаянием, а маниакальным предвкушением чего-то. Даже морщины и тени под его глазами, казалось, исчезли: сейчас он выглядел моложе.
– Теперь не будете ли вы столь любезны пройти с нами...
Он показал в сторону двери. Джорди покрутил головой и увидел, что по обе стороны от него стояли два громадных охранника; их бронзовые черепные бугры на лбах сверкали в обрамлении косматой гривы темных волос, ниспадавших до пояса.
– Клингоны... – беззвучно прошептал он и повернул голову, чтобы осмотреться, пока охранники подталкивали его к выходу. – Это клингонский корабль...
Четверка вышла в грязный, тускло освещенный коридор. Соран шел впереди, его внимание было целиком поглощено зажатыми в руке старинными часами.
– Вы очень проницательны, мистер Ля Форж, – сказал он с отсутствующим, раздраженным видом. – В Академии Звездного Флота действительно дают неплохое образование, не так ли?
Взгляд Сорана стал таким жестким, что Джорди в какой-то момент испугался, что его ведут на экзекуцию.
Соран первым шагнул на платформу и резким тоном отдал распоряжение:
– Активировать.
Один из охранников шагнул за консоль, его пальцы забегали по клавишам. Джорди попытался повернуть голову в надежде засечь координаты, но второй охранник встал прямо за ним, закрывая обзор.
Телепорт жалобно заскулил. Изображение Сорана начало блекнуть, затем появилось снова в разряде искр. Лицо ученого помрачнело от гнева, когда охранник неистово застучал по контролям. Очертания Сорана снова мигнули, затем он исчез, но Джорди все же успел прочитать слово на его губах: "СЛАБОУМНЫЕ..."
Затем его самого затолкали на платформу. Клингонский корабль растворился, и на его месте появились гладкие, сияющие перегородки транспортного отсека "Энтерпрайза". Джорди мельком успел заметить, как Пикар дематериализовался рядом с ним; и затем он шагнул вперед и упал, обессилев, на колени у ног ожидавшей его доктора Крашер...
На поверхности Веридиан-Три Пикар взглянул на сиреневое небо и подумал об Эдеме, каким он был прежде, чем там появился человек. Не было слышно никаких звуков воздушных каров, никаких шумов работающих заводов или голосов людей; насколько хватало глаз, никаких признаков городов или кораблей, взмывающих в небо по направлению к горизонту. Единственное, что мог слышать капитан, – это шорох каких-то млекопитающих, раздававшийся из буйной листвы, сладкоголосое пение птиц, а все, что он мог увидеть, были облака, горы, стволы древних деревьев.
Он посмотрел вниз и понял, что стоит на пыльной глиняной поверхности плато, которое было окружено зеленой растительностью. Перед ним, напротив большой нависавшей скалы, был возведен помост – единственный признак вмешательства разумных существ в жизнь этого рая.
Инстинктивно он повернулся и увидел Сорана, который спокойно смотрел на старинные карманные часы. Ученый закрыл крышку, убрал часы и улыбнулся Пикару.
– Вы, должно быть, думаете, что я сумасшедший... – Внешне он казался спокойным и собранным, но слабое подрагивание уголков губ и боль, которая отражалась в глазах, выдавали ту борьбу, которая сейчас происходила в душе этого человека.
Пикар глубоко вздохнул, заколебался, затем решил сказать правду:
– Да, такая мысль у меня возникала. Голубые глаза Сорана несколько потемнели, хотя улыбка не изменилась.
– Думайте, что хотите, капитан. – Он повернулся и пошел прочь в направлении помоста. Пикар сделал шаг вперед:
– Соран.., я понимаю, вы прошли через пытки боргов.
Ученый остановился и обернулся, с подозрением уставившись на капитана:
– Вам-то какая забота?
– Я.., я сам прошел через это. – Пикар заколебался, тщательно подбирая слова, не только из-за Сорана, а потому, что ему тоже было трудно рассказывать об этом. Говорить о таком испытании даже с лучшим другом было бы нелегко. Он видел, что его слова и та пылкость, с которой он произнес их, повлияли на Сорана. Ученый, хмурясь, смотрел на него. Капитан продолжил: