Покорение горца
Шрифт:
Если бы Мэгги была на ее месте, она, в отличие от бедняжки с разбитым сердцем, смело встретилась бы лицом к лицу с Мак-Аллистером, лапающим другую.
Внезапно по телу пробежала дрожь: а что если она сама уже носит под сердцем дитя Брейдена?
Ответ был простым:
– Я буду любить его так же, как люблю его отца.
Да, она полюбит этого ребенка, как уже любит ту маленькую частичку Брейдена, что тихо сопит сейчас в ее кровати.
Сопит совсем как его папаша. Яблочко от яблоньки недалеко
Наклонившись, она коснулась лба Канера легким поцелуем:
– Счастливых снов, дорогой.
Она накинула на него одеяло и отправилась искать его отца.
Брейден сидел в зале в одиночестве. Все остальные уже давно отправились спать, готовясь к тому, что предстоит завтра.
Даже Син где-то запропал, оставив Брейдена гадать, уж не нашел ли наконец его брат шотландскую девушку по своему вкусу. А здесь определенно было из кого выбрать.
Плохо, что впервые в жизни все эти красотки оставили его абсолютно равнодушным.
Брейден выругался.
– Она превратила меня в чертова евнуха, - пробормотал он и допил оставшийся в кружке эль.
И тут ему вспомнились слова Мэгги: «Ты предпочитаешь глинтвейн».
Еще раз ругнувшись, он поставил кружку на стол. Как эта девчонка ухитрилась пробраться в его тщательно охраняемое сердце? Как она это сделала?
Вновь и вновь он ощущал ее рядом с собой. Слышал ее шепот, чувствовал ее дыхание на своей коже. Закрыв глаза, он наслаждался воспоминаниями.
А затем опять чертыхнулся.
Он изгонит ее из своих мыслей. Решено.
– Брейден?
Услышав голос Мэгги, раздавшийся из-за спины, он чуть не подпрыгнул на стуле от неожиданности.
Обернувшись, горец увидел ее, стоящую в тени.
– Я думал, ты уже будешь в постели к этому часу.
– Я не могу уснуть, - сказала Мэгги,
Она подошла ближе, встала напротив Брейдена, повернулась к нему лицом и уперлась ягодицами в край столешницы.
Горец уставился в кружку. Он боялся, что если взглянет в эти глубокие янтарные глаза, они увлекут его, заставив забыть о том, что он должен - а точнее, не должен – делать с Мэгги.
– Что у тебя на уме? – спросил он бесстрастно, хотя внутри все кипело.
– Я думала над тем, что ты мне когда-то сказал.
Она сделала паузу, и когда стало ясно, что она не собирается заканчивать свою мысль, Брейден совершил ошибку, взглянув на собеседницу.
Его сердце кольнула боль из-за растерянности и печали, которые он увидел в ее глазах. Сдвинув брови, Мэгги смотрела в пол рядом со стулом.
– И что я сказал? – напомнил ей горец, несмотря на то, что голос в его голове твердил: лучше не касаться этой темы.
Мэгги подняла глаза, сверля его взглядом:
– Ты сказал, что хотел бы завести семью. Ты говорил
Нутро скрутило. Так вот что у нее на уме! Теперь она добивается, чтобы он женился на ней. А он не может этого сделать. Он не должен.
– Послушай, ты не подумай, что…
– Я и не думаю о браке с тобой, - резко оборвала она его. – Тебе нужна не такая, как я, и мы оба это знаем. Я просто хотела узнать, действительно ли ты говорил то, что думаешь. Ты хочешь детей?
Брейден не мог взять в толк, с чего бы Мэгги спрашивать о таком.
Перед глазами невольно возник образ ребенка. Девочки с такими же, как у ее матери, вьющимися рыжеватыми волосами и отцовскими яркими глазами орехового цвета. Он так ясно увидел ее и услышал, как она на бегу заливается нежным смехом, что можно было подумать - малышка реальна.
И хуже этого видения был неожиданно возникший в душе порыв сделать этого ребенка явью.
– Нет!
– взревел он, желая выкинуть эту мысль из головы как можно быстрее.
Мэгги побледнела.
– Понятно, - сказала она тихо, а затем, оттолкнувшись от столешницы, двинулась прочь от стола. И от Брейдена.
Горец потянулся, схватил ее за руку, удерживая рядом с собой:
– Мэгги, подожди, я не это имел в виду.
– Именно это, - возразила она, вырывая руку из его хватки. – Я достаточно ясно расслышала, каким пылким было твое отрицание.
– Оно не имело отношения к твоему вопросу.
– Тогда к чему?
Брейден открыл было рот, чтобы ответить, и быстро закрыл его, клацнув челюстями. Он не посмел сказать правду. Ее бы еще сильнее ранило то, как сильно обеспокоила его мысль о них двоих, навечно соединившихся в ребенке.
Он никогда бы не причинил ей такую боль.
– Я… - он мучительно пытался придумать что-нибудь. Такое, что пощадит ее чувства, но не будет полной ложью.
Но в голову ничего не шло. Он должен либо открыть Мэгги истину, либо соврать. И вот впервые в жизни он ей солгал:
– Нет, я не хочу детей.
– Почему?
Снова перед глазами возник образ маленькой девочки, протягивающей к нему ручки.
Зажмурившись, Брейден выпалил довод, которым когда-то давно урезонивал Локлана:
– Они грязные и плохо пахнут.
Мэгги уставилась на него, открыв рот:
– Они же дети. Осмелюсь заметить, ты тоже не был особым чистюлей в таком возрасте.
– Но я ни разу никого не укусил.
Ее щеки загорелись жаром, а взгляд стал сердитым:
– Жаль, что я не вонзила в тебя зубы посильнее.
Мэгги снова попыталась уйти.
Не раздумывая, Брейден поймал ее за руку и потянул назад:
– Не уходи рассерженной на меня.
– Назови хоть одну причину, почему бы мне так не поступить.