Покорение Огня
Шрифт:
Сердце, которому сегодня и так тройная нагрузка выпала, вновь зашлось в бешеном ритме, а тело налилось жаром. Руки как-то сами, без всякого моего участия, потянулись к Эмилю, обвили шею.
— Хватит учиться, — прервав поцелуй, выдохнул лже Глун. И добавил: — Тем более в империи учебная программа совершенно другая.
Я мысленно застонала, отлично сознавая, с чем связано это стремление оторвать меня от книг. А Эмиль не постеснялся догадку подтвердить:
— Пойдём ко мне, — шепнул норриец.
От этого
Так что я встала и позволила мужчине увлечь себя к выходу. У самой двери мы остановились на пару секунд — Глун шепнул заклинание и прикрыл глаза, просматривая коридор на наличие посторонних. Лишь убедившись, что снаружи чисто, отпер дверь и мягко подтолкнул меня в спину.
После чего обернулся и бросил:
— Мелкий, закрой за нами.
Я невольно нахмурилась — а почему мы, собственно, обычным путём, а не порталом уходим? Но додумать эту мысль не успела — Эмиль опять оказался рядом, ухватил за руку и повёл знакомым маршрутом к не менее знакомой двери.
А едва мы оказались в гостиной его покоев, вновь притянул к себе и накрыл губы поцелуем. И если там, на чердаке, всё было, по большому счёту, невинно, то теперь…
Шторм. Бешеный и пьянящий. Ноги, несмотря на твёрдое решение держаться и вести себя прилично, подкашиваются. Жар, вновь охвативший всё тело, сметает даже тень намерения сказать «нет».
Руки сами тянутся к вороту мужской рубашки в желании развязать шнуровку, а тот факт, что ладони норрийца проникли под мою футболку и поглаживают спину, вызывает чувство бешеного разочарования.
Я хочу иного. Я хочу, чтобы ядовитый аристократ стянул с меня эту бессмысленную тряпку, избавил от бюстика и прикоснулся к груди. А потом подхватил на руки, отнёс в спальню, и сделал всё то, что делал вчера. И под напором этого желания даже на собственное психологическое здоровье плевать.
Ну подумаешь мазохистка! Да мало ли нас таких!
Я готова быть кем угодно, лишь бы Глун…
Так. Стоп.
Протрезвела я внезапно, без какой-либо причины. А осознав себя, прервала поцелуй и отстранилась — ну, насколько могла с учётом того, что Эмиль крепко прижимал к собственному телу.
— Что не так? — выдохнул норриец хрипло. Но ответа не ждал, тут же вновь потянулся с поцелуем.
— Всё, — прошептала я и от поцелуя этого увернулась.
Следующая попытка завладеть моими губами успехом тоже не увенчалась, равно как и третья, и четвёртая. А эта напористость норрийца дала повод предположить — он прекрасно понимает, о чём хочу сказать.
— Эмиль! — взмолилась я.
— Что не так? — повторил он. — Чего ты испугалась?
В следующий миг я нашла в себе силы вывернуться
— Даша? — В его голосе прозвучали хмурые нотки. — Всё хорошо?
Я помотала головой и, глубоко вдохнув, сказала:
— Эмиль, давай не будем усложнять наши и без того сложные отношения.
Мне подарили слегка удивлённый взгляд, намекая, что неплохо бы пояснить. А я замялась — чёрт, из меня же дипломат, как из слона балерина. Но деваться было некуда, поэтому я собралась, и начала… ну, собственно, с главного.
— Во-первых, я ничего о тебе не знаю.
Эмиля заявление не впечатлило. Более того, на его лице отразился скепсис.
О как. То есть, по мнению норрийца, я персона очень даже осведомлённая? Ладно, поясним…
— Может у тебя в империи невеста есть, или вообще жена.
Как и в прошлый раз, при мысли об этом, сердце наполнилось жгучей яростью. Однако голос мой прозвучал предельно спокойно, и я поставила себе пятёрку за выдержку.
— Нет, — отчеканил Эмиль. — Я совершенно свободен.
Чёрт. Уже не пятёрка, а десятка, потому что вздох облегчения я тоже сдержать сумела!
Зато в следующий миг поняла — засада. На каком-то очень глубинном, очень подсознательном уровне я сильно надеялась на то, что Глун ответит иначе. Потому что препятствие в виде жены или невесты было железобетонным. Остальные, на его фоне, меркли.
Но отчаиваться я не спешила, и, помня о том, что следует быть тактичной, ибо мне с этим мужчиной ещё из конфедерации бежать, сказала:
— Эмиль, я не такая.
— Не какая? — На сей раз в голосе норрийца прозвучали нотки раздражения. Словно я чушь несу. Словно я…
— Я не могу иметь отношения с таким как ты.
А вот теперь Глун заинтересовался по-настоящему. Даже голову на бок склонил, словно пытаясь рассмотреть меня получше.
— С каким «таким»? — спросил он тихо и как-то… чуточку злобно.
— Ты слишком неуравновешен, и склонен к психологическому садизму. А это не мой вариант, Эмиль.
Глун промолчал. Вернее, он стоял и молчал, демонстрируя всем своим видом, что совершенно с моим видением ситуации не согласен. А меня прорвало:
— Именно благодаря тебе я оказалась на Поларе не имея даже зубной щетки. С твоего молчаливого согласия меня заселили на пыльный чердак. И потом… ты сделал всё, чтобы я отчаялась и сдалась. Ты издевался, и точно получал от этого процесса удовольствие. Это называется садизмом, и это не для меня.
К счастью, отрицать свою вину декан и куратор первого курса факультета Огня не стал. Причём к счастью для него — иначе я бы точно не выдержала и шарахнула каким-нибудь боевым пульсаром.
— Да, было, — сказал мужчина ровно. — Да, издевался.