Покорение Огня

Гаврилова Анна Сергеевна

Увы и ах, но я слишком хорошо понимала: подобный взгляд на мужские фантазии — абсурд полный. Вот убейте, но мужчины совсем другими категориями мыслят. Да они вообще только об одном думают! А лорд декан… о поцелуях.

Странно? Угу. Но вполне объяснимо: просто Эмиль фон Глун — романтик, причём настоящий. А может ли настоящий романтик взять и забить на тот факт, что предмет его фантазий эти самые фантазии видел?

Ответ очевиден — нет. И самое гадкое, что романтик он, судя по всему, только глубоко внутри. То есть предсказать его поведение невозможно.

А

ещё совершенно неясна ситуация с самими фантазиями…

Картины, которые рисовало воображение Эмиля, были, конечно, определённого содержания, но вот вопрос — как так получилось, что кроме нашей близости, я видела такие вещи как, например, портреты над столом? А то внутреннее знание, что зеркальная ванная примыкает к спальне, которую я делю с фон Глуном? Откуда оно взялось?

И если углубиться в последние эпизоды, то это что же получается? Шпион имперский мечтает спать со мной в своём замке и на постоянной основе, да? И как к этому относиться? И как не нервничать, думая об этом?

Нет, я не понимала! В результате чего проворочалась добрую половину ночи, но ответов так и не нашла. Утром хотела обсудить некоторые из этих моментов с Зябой, но диверсия в общежитии водников с темы сбила. Зато теперь преград не было…

Именно это осознание вырвало из лёгкого оцепенения, заставило развернуться к двери и решительно задвинуть все три щеколды. После сбросить туфли, сгрузить на пол сумку с учебниками и, подхватив на руки встречавшего меня Кузьму, поспешить к большому напольному зеркалу.

— Зяба! — на ходу позвала я. — Зяба, ты здесь?

В ответ услышала предельно недовольное:

— Что ещё?

От такого тона я едва не споткнулась и чуть не выронила довольно увесистого «котика». Но тут же собралась, сказала ровно:

— Разговор есть.

— Тема? — отчеканил призрак.

Я опешила во второй раз, и теперь скрывать удивления не стала.

— Зяб, у тебя всё в порядке? — осторожно поинтересовалась я.

— Да, — бросил монстр. И повторил требовательно: — Тема?

За два с лишним месяца нашего знакомства я к закидонам призрака, в общем-то, привыкла. Поэтому не обиделась и сказала как есть:

— Хочу обсудить с тобой кое-какие моменты виденных мною «снов».

Лишь теперь чешуйчатый кшерианец изволил проявиться и подарить мне строгий, несколько напряженный взгляд. Однако голос Зябы прозвучал гораздо мягче, нежели раньше:

— Что именно?

Я вздохнула, выдержала короткую паузу, и начала озвучивать вопросы. И глядя на выражение «лица» собеседника, сразу же пришла к выводу — ничего сверхъестественного в ситуации нет.

— Это игры разума, Даша, — сообщил призрак, едва я замолчала. — Видишь ли, чтобы создать в воображении образ, представлять каждую деталь совершенно необязательно. Например, такие маловажные вещи как интерьер, зачастую сами из памяти выплывают.

— То есть показывать мне портреты основателей Норрийской империи Глун не собирался? — решилась уточнить я.

Кракозябр отрицательно качнул головой и продолжил:

— Знания о расположении комнат

и прочем тоже не с потолка взялись. Видишь ли, у каждой, в том числе воображаемой, ситуации есть предыстория. Прежде чем представить тебя в своей спальне, Глун, безусловно, задумался о том, как именно ты в этой спальне оказалась, и на каких правах там находишься. И невольно наделил вымышленный образ некоторыми знаниями. То есть если ты находишься в его замке давно, то не можешь не знать расположения комнат, понимаешь?

Моего ответа Зябе не требовалось, но я всё-таки кивнула. А он подвёл итог:

— Ну а когда «вымысел» и «реальность» совместились, знания, которыми Глун наделил воображаемый образ, стали доступны и тебе.

Я снова кивнула, и невольно закусила губу. Застыла, пытаясь переварить полученную информацию. Зяба тоже застыл, но очень скоро ему надоело, и я услышала строгое:

— Ещё вопросы?

Я нахмурилась и отрицательно качнула головой, а призрак тотчас исчез.

Да! Просто взял и пропал! Причём до того резко, что я невольно вздрогнула, чем слегка напугала Кузьму, которого, как и прежде, держала на руках.

— М-м? — тут же среагировал Кузя.

Я подарила «котику» хмурый взгляд, после опять на зеркало взглянула. В зеркальной глади, в кои-то веки, отражался чердак и я сама — Дарья Андреевна Лукина, кареглазая блондинка, уроженка мира Земля и невольная студентка Академии Стихий по совместительству.

И пусть к вывертам призрака я действительно уже привыкла, но промолчать не смогла…

— Зяб, ты чем-то занят?

— Угу, — хмуро ответили мне.

— А чем именно?

Монстр не проявился, но я расслышала раздраженное фырканье. Спустя ещё секунду из зеркала фактически рявкнули:

— Ты сказала, что вопросов больше нет. А раз так, будь добра — отстань!

Всё. Вот теперь я действительно прифигела и изумлённо вытаращилась на Кузьму.

— Ты что-нибудь понял? — тихо спросила я у «котика».

Твир отчётливо шмыгнул носом и действительно пояснил:

— Схему переселения составля-яет. Сло-ожную.

Я сперва зависла, а потом сообразила. Да, конечно. Нам ведь нужно переселить Кракозябра в другое, менее тяжелое и более компактное, зеркало. И тот факт, что мы уходим не на Землю, а в империю, этой необходимости не отменяет.

Вот только нормально сказать Кракозябр не мог? Без рыков и истерик?

В общем, я подумала и всё-таки обиделась. Шумно вздохнула, опустила твира на пол, и отправилась за брошенной у двери сумкой. Раз общаться со мной никто не хочет, возьму и отдамся учёбе! Тем более что необходимости осваивать магию побег в Норрийскую империю не отменяет. Как, впрочем, и предстоящую сессию.

Кстати…

Я невольно запнулась на ходу, и тихонечко застонала, сообразив — я всё-таки дура. Я же стребовала с Глуна обещание забрать нас из конфедерации, а про остальное даже не спросила. И я понятия не имею, когда наш побег состоится! Ясно в этой ситуации лишь одно — всё случится только после того, как Глун закончит свою шпионскую миссию.