Покорение Южного полюса. Гонка лидеров

Хантфорд Роланд

лежали 47 дней назад, а впереди было столько труда и тяжёлых переходов… Спасибо Тебе, Господи, что мы снова внизу… и можем дышать спокойно… после шести недель выживания в [разреженном] сухом холодном воздухе.

Страшный спуск был позади.

Вместо ненужного перехода через горные перевалы, как по пути наверх, теперь они пошли по леднику Акселя Хейберга вниз к Барьеру, повернули на север и незадолго до полуночи 7 января достигли своего склада в точке 85°5' южной широты под скалой Бетти. Теперь у них в санях был запас еды для людей и собак на тридцать

пять дней — более чем достаточно для возвращения во Фрамхейм. К тому же в их распоряжении оставались склады, распределённые по Барьеру на каждом градусе широты. По словам Амундсена, на них

словно сыпалась манна небесная. С этого момента приоритеты изменились — важно есть как можно больше, чтобы как можно скорее облегчить наши сани.

Амундсен отправил Хелмера Ханссена и Вистинга на скалу Бетти, чтобы они построили там каменную пирамиду, которая служила бы доказательством того, что здесь были люди. В неё положили записку с рассказом о том, что сделала норвежская экспедиция [108] , а также семнадцатилитровый бак с керосином и двадцать коробков спичек. «Возможно, — сказал Амундсен, — кому-то это когда-то понадобится». Спустя некоторое время от изнеможения упала ещё одна собака — пришлось её пристрелить. К дому они подходили на двенадцати собаках, как изначально и предполагалось.

108

Её нашли участники экспедиции адмирала Бэрда в 1929 году.

За исключением нескольких расщелин на стыке Барьера и твёрдой земли все природные опасности были позади — и теперь Амундсен снова был готов к гонке. Ведь на тот момент он знал только то, что британцы будут спускаться по леднику Бэрдмора, который заканчивается на целый градус севернее, чем ледник Акселя Хейберга. Он стал, по словам Бьяаланда, «нетерпимым, не переносил возражений. А тут ещё случился острый спор по поводу моих солнцезащитных очков. Его раздражает, что я не использую такие, как у него?»

Это довольно откровенное заявление. Бьяаланд сделал свои очки сам, основываясь на эскимосской модели с узкими прорезями, и отказался от разработки Амундсена.

Амундсен решил идти в спринтерском темпе, больше не нужно было беречь силы людей и собак. Барьер превратился в гоночную трассу. Они проходили пятнадцать или двадцать миль, разбивали лагерь на восемь часов, шли дальше, снова отдыхали и так далее, не делая различий между днём и ночью. Таким образом, они увеличили свою скорость в полтора раза, сократив время в пути до Фрамхейма почти на две недели, и надеялись за счёт сэкономленного времени раньше вернуться к цивилизации.

11 января они в последний раз видели горы. «Чудесный вид, — восхитился Бьяаланд, — словно дом троллей, сверкающий серебром и хрусталём».

В тот же день, ровно на полпути между полюсом и Фрамхеймом над ними появились две чайки. Это были первые живые существа, которых они увидели в этой стерильной ледяной пустыне за два месяца, — первый признак другой жизни. Приветственно размахивая руками, птиц встречали радостными криками. Бьяаланд достал свой револьвер (из которого убивал собак) и выстрелил в воздух.

Здравствуйте-здравствуйте, дорогие чайки [записал он в дневнике]. Как поживаете?.. Возвращайтесь к Линдстраму и передайте, что мы будем дома

через 20 дней и съедим все его горячие кексы, говядину, фрукты и даже зелёные сливы.

А потом на них обрушились снежные бури, штормовые ветра, метели и туманы. Погода ожесточилась. Все надели анораки и штаны из тюленьей кожи, извлечённые из склада под скалой Бетти, так что было тепло, возможно, даже слишком, потому что температура оставалась средней по антарктическим стандартам — где-то на уровне минус 10 °C.

Спутники Амундсена оценили его проницательность и умение планировать. В любую погоду, в любой ветер и при любой видимости им удавалось проходить нужное расстояние, двигаясь от пирамиды к пирамиде. Склады находили всегда, поэтому ограничились навигационным счислением. Изначально их заложили на расстоянии четырёх дней пути друг от друга, и теперь за счёт скорости они передвигались от одного склада к другому за два-три дня — именно столько времени требовалось на то, чтобы преодолеть два градуса по широте. Их запасы были избыточными, как минимум полтонны продуктов остались на Барьере. Собак перевели на двойной рацион пеммикана, тюленьего мяса и печенья, а в конце даже кормили шоколадом — всё что угодно, лишь бы облегчить сани.

Спутники Амундсена поневоле прониклись его торопливостью. Они были в хорошей форме и чувствовали, что побеждают. Все — и люди, и собаки — действовали как единая команда, двигаясь в едином темпе — три мили в час, двадцать-тридцать миль в день, день за днём, набирая вес и сохраняя жизненные силы. Это был триумф опыта, разума, проницательности и организованности.

17 января они достигли своего склада на 82° южной широты. Он имел для экспедиции особое значение, будучи самым южным из всех созданных ими прошлой осенью. По словам Амундсена,

мы приготовили особое кушанье, чтобы отпраздновать наше прибытие на самый южный форпост цивилизации. По этому случаю коком пришлось быть Вистингу. Он угощал нас блюдом из пеммикана и тюленьего стейка. На десерт — шоколадный пудинг.

Теперь они оказались на линии своих флажков и чувствовали себя как дома. Последние две сотни миль были размечены, как трасса лыжной гонки, но погода оставалась плохой. Только перед складом на отметке 81° облака поднялись и выдался первый ясный день за долгое время. Учитывая, что все три раза, когда они были тут прежде, видимость всегда оставалась низкой, им впервые представилась возможность изучить окрестности. Перед ними предстал впечатляющий массив разрушенных ледяных башен и расположенных близко друг к другу расщелин. По словам Бьяаланда, они также «увидели несколько скал и гор с ледяными шапками, которые, кажется, тянутся в северо-восточном направлении… примерно в тридцати милях отсюда».

Амундсен отказался отклониться от курса даже на дюйм, чтобы изучить новые земли. Это выглядело так, словно, покорив полюс, он боялся вызвать гнев богов тем, что просит слишком много. Кроме того, теперь его основная задача заключалась в том, чтобы попасть домой первым со своими новостями, и всё остальное не принималось в расчёт. Следующая экспедиция, кто бы ею ни командовал, может заниматься более глубоким изучением увиденного ими. Амундсен понимал, что увиденное могло оказаться химерой, в результате так и получилось. Теперь мы знаем, что эти горы, скорее всего, были очень далёким от них возмущением системы расщелин Стир-Хед. Синие тени и сияющие верхушки часто производят впечатление земли, покрытой снегом.